Мой голос останется с вами
Шрифт:
«Я все время мысленно повторял: Питер, Питер, Питер и Беатриса, Беатриса, Беатриса».
После этого Гарольд перестал доверять предсказателям.
В Новом Орлеане один предсказатель сделал верное предсказание моему приятелю врачу и его подруге. Тогда он сказал моей будущей жене, Бетти, что в конечном счете она влюбится в меня. Он даже назвал имена, которые мы выберем для своих детей. Перед приходом предсказателя, мы с Бетти решили, что дадим ему всю информацию, которая будет ему нужна. Это произведет сильное впечатление на моего приятеля и его подругу. Мы дали предсказателю всю информацию – дали посредством тех самых субсенсорных каналов, о которых шла речь. Разве вы не замечали, что внутренняя речь людей, когда они считают в уме, заставляет их шевелить губами? Вы не замечали то же самое, когда люди читают? А на самом деле мышцы
В обоих случаях, описанных выше, предсказатель мог «читать мысли», воспринимая непроизвольные микродвижения, сопровождающие внутреннюю речь. Эриксон тоже развил в себе такую же способность, что немало способствовало его репутации как мага и экстрасенса.
В Корнелле было много шума из-за одного сумасшедшего ученого, который обладал феноменальной способностью умножать шестизначные числа. Он мог почти мгновенно извлечь квадратный или кубический корень из шести или восьмизначного числа. Был у него в запасе и еще один фокус. Он просил кого-нибудь спрятать в доме булавку. Ее прятали где-нибудь в здании, а он брал спрятавшего за руку и шел ее искать, читая, как он говорил, мысли этого человека.
Когда в Корнере шла дискуссия об этом феномене, я предложил: «Почему бы вам не спрятать булавку где-нибудь в этом здании? Бы можете не говорить мне, на каком этаже вы ее спрятали или в какой части здания. А потом мы возьмемся за руки и я найду эту булавку».
Я нашел ее на втором этаже, воткнутой в раму картины. Все, что нужно сделать, это взяться за руки. Тот, кого вы держите, начинает незаметно убирать руку, когда вы подходите к булавке. Поэтому, почувствовав это движение руки около лестницы, я, разумеется, пошел наверх. Поднявшись на один пролет, я почувствовал, что рука снова напрягается. Куда свернуть? Я стал поворачивать в одну сторону и рука расслабилась. Повернул в другую и почувствовал напряжение. Так мы и ходили кругами!
Я выучил несколько простых фокусов, когда проходил интернатуру и специализацию в Психиатрическом Госпитале штата Колорадо. Там только что открыли клинику реабилитации детей с отклонениями в поведении. Каждый сотрудник должен был принимать участие в ее работе, что страшно не нравилось детям. Каждый сотрудник работал там по две недели, и всех это повергало в ужас. Это была сущая пытка, потому что дети были настроены крайне враждебно. Когда настала моя очередь и ко мне в кабинет вошел мальчик, сверкая глазами, я показал ему фокус. Я отвернулся, чтобы он не видел, как я его готовлю, но он ясно дал понять, что его это не устраивает, и потребовал раскрыть секрет. Тогда я показал другой фокус. Расстались мы лучшими друзьями. Я разучил полдюжины фокусов и среди мальчишек разнесся слух об этом. Они все хотели меня видеть. Они от меня что-то хотели и я, таким образом, имел возможность получать то, что мне нужно от них. Было очень просто сделать так, чтобы они играли с вами, не осознавая того, что вы играете на их струнах.
«Было очень просто сделать так, чтобы они играли с вами, не осознавая того, что вы играете на их струнах)’». В этой фразе сконцентрирован смысл самого важного принципа Эриксона – принципа вызывания интереса и поглощения внимания пациента, в то время как психотерапевт, часто с помощью неосознаваемых внушений, «играет» на струнах его бессознательного. Иными словами, психотерапевт, подобно музыканту, вызывает на клавиатуре бессознательного своего пациента «музыку» ранее подавленных навыков и знания, которые до этого не могли быть им приняты. Для начала большинство пациентов должны почувствовать себя инструментом, позволить психотерапевту коснуться своих струн, и играть на них. Когда придет опыт, тогда они смогут научиться играть сами.
Райн сидел за столом с несколькими испытуемыми, демонстрировавшими ЭСВ. Я сидел с коллегами за другим столом и был настроен очень скептически. Мы так расположились
Как показывает Эриксон, не нужно даже быть тренированным наблюдателем, чтобы заметить неровности на обратной стороне карт. В некоторых случаях бывает достаточно только увидеть вещи под иным углом зрения. В приводимой ниже истории он рассказывает о молодом человеке, который, совмещая хорошую наблюдательность и сильно развитую память, добился удивительных результатов.
Один из моих испытуемых, с которым я проводил гипнотические опыты в Уорчестере, сказал: «Я не люблю показывать этот фокус. У меня от него начинаются сильные головные боли. Полагаю, вы должны были об этом знать». Потом добавил: «Ладно. Сделайте вот что. Сходите в магазин и купите колоду карт. Откройте ее. Уберите всех джокеров и дополнительные карты». После того, как это было сделано, он продолжал: "Теперь перетасуйте колоду пять-шесть раз, снимите ее и перетасуйте снова. Затем выкладывайте карты по одной картинкой вверх и переворачивайте.
Теперь, – продолжал он, – соберите карты, перетасуйте и начинайте выкладывать карту за картой картинками вниз". Он назвал все карты до единой в том порядке, в котором они лежали. Он называл карту, показывал ее картинку и клал обратно.
Затем он раскрыл мне секрет. Колода карт, которую я купил, имела на «рубашках» штриховку из косых линий, образующих маленькие квадратики. Края карты не были обрезаны точно по линиям квадратиков. Он сказал: «Все, что мне нужно было сделать, это запомнить, какая часть квадратика остается на каждой карте. Я только что запомнил пятьдесят две карты. У меня всегда это вызывало головную боль – тренировка заняла очень много времени и потребовала громадных усилий». Он использовал этот фокус, когда зарабатывал себе на обучение. Он много заработал таким образом.
Просто удивительно, на что люди способны. Только они не знают, на что они способны.
11. Лечение больных психозами.
Работая с больными психозом, Эриксон не стремился решить все проблемы больного. Как и с другими пациентами, он старался вызвать у них небольшие изменениям которые в дальнейшем приведут к более значительным переменам. Поскольку реакции больных психозами часто носят крайний характер, лишенный промежуточных оттенков, влияние Эриксона на них сказывалось самым очевидным образом и результаты достигались быстро. Свое первое «крещение» в качестве врача-психиатра Эриксон получил в госпитале для душевнобольных, где и выработал свои самые главные принципы работы с такими патентами. Это, без сомнения, справедливо относительно двух его любимых афоризмов: «Говорите с пациентом на его языке», и «Присоединяйтесь к пациенту».
В тех случаях, когда другие врачи стали бы упорно продолжать собирать анамнез или вступили бы с пациентом в дискуссию, Эриксон часто вносил элемент неожиданности. Как мы увидим из рассказов «Пациент, который стоял» и «Герберт», он часто ставил пациента в положение, когда последний должен был предпринимать непосредственное действие и делать выбор.
В этом разделе №1 увидим примеры различных психотерапевтических подходов, включая эффективное манипулирование и переструктурирование.