Мой горячий сосед снизу

Лартер Элли

Олег тянет меня за собой, и я чувствую, как через несколько секунд упираюсь ягодицами в деревянную столешницу. Его руки жадно скользят по моему телу, рвут ворот рубашки, забираются под юбку. Он опрокидывает меня на стол и нависает сверху, впиваясь губами в мои губы…

Я не отвечаю. Просто повисаю безвольной куклой в его руках.

Через несколько секунд он это понимает и отстраняется. На это я и рассчитывала. До него доходит: это не горячий жесткий секс, это то-чего-я-правда-не-хочу. Он встает, поправляет ворот своей рубашки, поднимает ладони в знак примирения.

— Прости. Я думал, что…

Думал, что я хочу, просто выпендриваюсь, играю, дразню тебя?

Нет, милый, в этот раз я действительно не хочу.

Я быстро привожу себя в порядок — насколько это возможно с порванным воротом, — и выскальзываю за дверь кабинета. Мне хочется домой, домой, домой… В душ. Смыть с себя это наваждение, и следы его пальцев, и запах его туалетной воды.

Но даже дома успокоиться не выходит. Обида гложет изнутри, зеленый чай не помогает. Не сумев уснуть до полуночи, я встаю с постели, босиком добираюсь до ванной комнаты, затыкаю раковину губкой и выворачиваю на полную кран с горячей водой. Через три минуты раковина заполняется, и первая струя воды толстой прозрачной нитью спускается на кафельный пол…

20 глава. Олег

Ночью я просыпаюсь от странного ощущения, что на меня льется вода.

Этого, конечно, просто быть не может — дом новый, трубы пока прорывать не должно, — так что я поворачиваюсь на другой бок и… бухаюсь лицом прямо в хлюпающую водой простыню. Какого хрена?!

Я вскакиваю, быстро включаю свет и охреневаю. Чисто выбеленный потолок моей спальни сплошь покрыт темными пятнами, пахнет мокрой штукатуркой, а в центре, стекая по купленной Кристиной аккуратной бежевой люстре, прямо на постель струится вода. Свет в люстре мигает, гаснет и зажигается опять, и я быстро щелкаю по выключателю — от греха подальше. Не хватало еще проводку спалить впридачу ко всему.

Во влажной темноте шарю ладонями по прикроватной тумбочке. Нащупываю телефон. Вроде целый. Зажигаю на нем фонарь и выбегаю из комнаты. Твою же мать…

В коридоре, детской и кухне то же самое: вода теплыми струями стекает по люстрам, по стенам, капает с потолка, пускает пузыри на белой штукатурке и обоях, заливает мебель, собирается лужами на полу, чтобы потом, не найдя препятствий, спуститься еще ниже, на пятый этаж…

— Саша! — рычу я в тупом бессилии.

Это, конечно, давно уже не просто секс.

Но как же не хотелось себе в этом признаваться! Как же не хотелось выходить из своей зоны комфорта, принимать какие-то решения, обзаводиться новыми обязательствами… Почему нельзя было просто нажать на «стоп» и оставить нам это жаркое — во всех смыслах, — лето, белые ночи, мятые простыни, разговоры до утра ни о чем и обо всем на свете?

Саша нравилась мне, с ней было легко и комфортно, но я вспоминал свои отношения с Кристиной и меня начинало мутить… Поэтому проще было держать дистанцию, постоянно напоминать себе и ей: это просто секс, просто приятное соседство, просто дружба.

И что теперь?

Эта стерва топит мою квартиру!

Может, я и правильно делал, что держал дистанцию?!

Я напяливаю на себя первое, что попадается под руку — влажные спортивные штаны, какую-то футболку, в полутьме даже не могу различить ее цвет, — и бросаюсь по лестнице наверх, на седьмой этаж. Долго жму на кнопку звонка, слышу, как он надрывается в Сашиной квартире. Наконец ее шаги. Ну, только открой дверь — я тебе задам, маленькая дрянь!

Но Саша не торопится открывать. Вместо этого она, судя по всему, прислоняется к замочной скважине губами:

— Что, хочешь войти и наказать меня? — голос ее звучит так холодно, что меня аж передергивает.

— Саша, черт, Саша! — я даже не знаю, с чего начать. — Выключи воду! Просто выключи чертову воду! А потом можем поговорить!

— О чем поговорить? Я не хочу говорить с тобой. Хочу спать. А из-за тебя уснуть не могу. Мне завтра на работу рано утром.

— Я тоже из-за тебя теперь не смогу спать, представь себе! — взрываюсь я. — Выключи воду! Ты ведь не только меня топишь, но и себя!

— Мне не нравится мой паркет. Я его все равно менять буду. Матрас я подняла. Мебели у меня почти нет. Не переживай, ничего не пострадает.

— Твою мать! — рычу я от бессилия, продолжая колотить в ее дверь. — А о соседях на пятом этаже ты подумала?!

Саша больше ничего не отвечает, и мне приходится вернуться в свою квартиру. Судя по тому, что потоки воды вскоре прекращаются, кран она все-таки выключает.

Я пока не знаю, доходит ли что-то до пятого этажа, но в моей квартире — полный аврал: обои волнами, потолок пузырями, пол залит лужами. Я выковыриваю откуда-то из дальнего ящика в кухне длинные разноцветные свечи, которые Кристина ставила на праздничный новогодний стол, расставляю их по квартире, щелкаю зажигалкой. До самого рассвета вожусь в попытках убрать воду с пола, вытираю мебель, снимаю с постели белье, оставляя сушиться матрас, открываю настежь все окна.

Утром приходится вызвать на всякий случай электрика. Покопавшись, он сообщает: все будет в порядке. Нужно только подождать два-три дня, пока все хорошенько не просохнет. И на том спасибо.

Вопрос о том, как ежедневно возить Милу в школу, остается открытым: с Ленинского, где они теперь живут, добираться долго, у меня дочка жить не может, а искать новую школу Кристина отказывается. Поэтому в шесть утра второго сентября она названивает мне:

— Приезжай за Милой! Вези ее в школу!

Серьезно? Ты издеваешься, что ли?

— Я предлагал тебе забрать квартиру — ты отказалась. Я предложил Миле жить со мной — разумеется, ты устроила скандал. Я сказал, что можно поискать другую школу, — снова нет. Собралась шантажировать меня дочерью? Нихрена у тебя не выйдет. Покупай квартиру ближе к школе, если хочешь, чтобы она училась в тридцать седьмой. И вообще — на метро быстрее, чем на автомобиле. Пробки. А еще — я работаю. И мне не по пути.

Кристина начинает вопить что-то в трубку — и я отключаюсь. Утыкаюсь сонной физиономией в подрагивающие от нервов ладони.