Мой граф
Шрифт:
Грегори брал то, что хотел, властной рукой поглаживая зад и талию, выпивая сладость ее рта с отчаянием мужчины, который зол и одинок.
В голове проносились вереницы образов: кольцо с рубином в кармане; шепот умирающей матери, что его настоящий отец, имя которого она не назовет, давно умер; улыбающиеся лица родных в рождественское утро – праздник, навевающий на него смутную грусть с тех пор, как он узнал правду; его друзья в Оксфорде, беззаботные, не отягощенные никакими тревогами…
– Нет, – умудрилась выдохнуть Пиппа ему в рот, поднырнула под руку и остановилась, дрожа. – Ты не используешь меня вот так. Я сожалею о том, что произошло, но это не моя вина.
Веселый и беззаботный щебет птички на соседней ветке прозвучал странно остужающе. Но вполне уместно. На самом деле нет никакого солнца, никаких песен. Все они, как и Пиппа, лишь прикрытие для обмана. Для предательства.
Грегори резко развернулся и зашагал к дому.
– Грегори! – крикнула она ему вслед, но он не обратил внимания. – Грегори! – позвала она снова, на этот раз прямо из-за спины.
Он захлопнул дверь в бильярдную у нее перед носом. Потом промаршировал через дом, схватил свою шляпу и трость с вешалки прежде, чем ошеломленный дворецкий успел ему их подать. И пошел прямо домой, ничего не видя вокруг.
Питер вошел, когда Грегори собирал сумку в тишине их спальни.
– Ты куда?
– В Соединенные Штаты, – бросил Грегори, потом сунул руку в карман, вытащил шелковую коробочку с маминым кольцом и бросил брату. – Возьми себе. Я больше не желаю это видеть.
Питер ничего не ответил, просто держал коробочку в руке. Грегори продолжил швырять в сумку рубашки и шейные платки.
– Ты знал, да?
Питер по-прежнему молчал.
– Ты знал. – Грегори выпрямился и пронзил брата взглядом. Это уже четвертый человек, обманувший его сегодня.
– Я подозревал, что она влюблена в Дугала, но у меня не было доказательств. Я пытался предупредить тебя…
– Прочь с дороги. – Грегори схватил чемодан и опрометью выскочил из комнаты.
Ему здесь места нет.
Ему нигде нет места.
Пиппа была права. Он может делать все, что пожелает, жить где захочет. Он – начинающий архитектор, и, хотя это отец и Берти подтолкнули его в этом
Его первой остановкой в Америке будет федералистская Новая Англия. Потом он поедет в округ Колумбия, дальше – в джефферсоновское Монтичелло в Виргинии, а потом, быть может, отправится на юг, в Чарлстон, Саванну и Сент-Августин. После этого ничто не удержит его от поездки на Запад, чтобы посмотреть, как американцы обустраивают на новых землях свои дома, как строят церкви, школы, банки, магазины.
Кроме Питера, дома в этот момент была только матушка. Он уже попросил сообщить ей, что уезжает немедленно. Возле ожидающей у парадного крыльца кареты маркиза крепко-крепко обняла его.
– Как бы я хотела, чтобы ты дождался отца…
Отец. Грегори так и не привык к той боли, которая сжимала сердце, когда он слышал это слово. Сейчас она давила на него. Ему приходилось бороться изо всех сил, чтобы сдержать ее.
– Не могу. – Голос его осип. Это было так не похоже на Грегори – обнажать свою истинную сущность перед матушкой или кем-то еще из родных. Он должен уехать. И ради них тоже.
– Случилось что-то ужасное. – Матушка крепко держала его за руку. – Что?
– Ничего. – Он постарался не обращать внимания на боль и замешательство, которые видел в ее глазах, и нахлобучил шляпу.
– Ох, Грегори. Не уезжай так. Пожалуйста. Мы любим тебя, дорогой.
Какой бы высокой ни была стена боли между ним и миром, нежность, которую Грегори видел в матушкином лице, напомнила ему о долге. Он задержался, чтобы поцеловать ее в щеку.
– Я напишу, когда прибуду на место. – И добавил, постаравшись, чтобы это прозвучало успокаивающе: – Не волнуйтесь за меня.
И, не дожидаясь ответа, сбежал по ступенькам на тротуар, запрыгнул в карету и уехал, ни разу не оглянувшись на дом Брейди.
Глава 1
Год спустя
Для леди Пиппы Харрингтон предстоящий воскресный обед с семьей у дядюшки Берти обещал быть не таким, как всегда. Обычно эти обеды изобиловали нелепыми разглагольствованиями ее отчима, мистера Уилфреда Трикла, за которыми следовало натянутое молчание, время от времени прерываемое доносящимся из-под стола рычанием одного из восьмерых дядюшкиных корги. Нет, сегодня дядюшка Пиппы праздновал свой день рождения, и в гостях у него был его крестник Грегори Шервуд, лорд Уэстдейл, сын маркиза и маркизы Брейди – один из самых завидных лондонских холостяков и подающий надежды архитектор.