Мой хозяин
Шрифт:
Оказавшись у себя, я швырнул Милану на постель. Она уставилась на меня со страхом и осознанием того, что должно произойти. Вот и отлично! Встав у изножья кровати, я поспешно расстегнул ремень и ширинку. Облегчение было столь мимолётным, что я почти не испытал его. Единственное, чего мне хотелось — вогнать в неё по самые яйца и трахать, не думая ни о приезде отца, ни о розовой комнате, ни о минувшем дне.
— Прости меня, я не хотела! — залепетала она, не сводя с меня взгляда. — Прости, я…
Эта сука хоть понимает, за что она просит у меня прощения?! Я усмехнулся. Цинично, холодно. Вряд
— Раздевайся, — приказал я, ощупав её взглядом.
Подол платья задрался, обнажив округлые бёдра, маленькие хорошенькие коленочки так и манили развести её ноги в стороны. Да, такие женщины сделаны для удовольствия. Сладкая конфетка. Вот и попробуем её на вкус. Не сомневаюсь, что начинка у неё даже вкуснее, чем я себе представлял!
Я сделал шаг к постели и рыкнул снова:
— Платье снимай!
Губы её задрожали, и она, приподнявшись, потянула платье вверх. Слишком медленно. Слишком медленно, дьявол! Не дожидаясь, когда она закончит, я ухватился за подол и потянул наверх, а после разорвал тонкие трусики. Остановившись взглядом на её округлых ягодицах, невольно выдохнул.
— На колени! — рявкнул я, ставя её раком.
Она упёрлась ладонями в матрас. Волосы её, длинные, чёрные, вьющиеся красивыми кольцами, накрыли руки и водопадом завесили лицо. Я услышал тихий всхлип, и это стало последней каплей. Стянув джинсы до колена, я устроился позади неё. Накрыл ладонями полную грудь, сжал. Снова выдохнул через нос. Да… Нашёл соски, сдавил их, и девчонка вскрикнула. Всхлипнула и попыталась что-то пролепетать, но мне было похрен. Я не слышал ничего и не чувствовал ничего кроме желания трахнуть её.
— Заткнись! — процедил я, как следует шлёпнув её по заду.
Она взвыла. Проклятая неженка! Да откуда она такая взялась, чтоб её! На её бархатной светлой коже остался розовый след. Я шлёпнул ещё раз, и она тут же отозвалась испуганным стоном.
— Ваандор, не надо так! — заплакала она, пытаясь отстраниться от меня.
— А что тебе надо?!
Она замотала головой, и волосы её заскользили по коже, по кровати, по её маленьким округлым плечам, покрытым россыпью бледных веснушек.
— Что?! — взревел, начисто переставая соображать. Эти веснушки сводили меня с ума с самого первого дня, с того самого момента, как я увидел её обнажённой.
Я надавил ей на спину, и она прогнулась. Тёплая нежная кожа… Зад её оттопырился, и я с жадностью смял ягодицу.
— Мать честная! — прорычал я и издал протяжный стон. Только бы сдержаться…
Провёл по ложбинке меж её ягодиц, снова шлёпнул и, плюнув в ладонь, смазал головку твёрдого, словно камень, члена. Приставил к её анусу и сделал резкое движение бёдрами. Девчонка завизжала. Рванулась от меня, но я впился пальцами в её бёдра и толкнулся глубже. Какая же узкая у неё задница…
— Не надо… — зарыдала она. — Пожалуйста, не надо! Пожа-а-алуйста! Вандор…
— Да заткнёшься ты или нет?! — Я схватил её за волосы и стал пропихиваться глубже и глубже. Толкался в неё, зверея от ощущений себя в ней, от шёлка её волос, от лёгкого аромата малины. Её слёзы доводили до бешенства! Ей давно стоило бы понять, что это выводит меня из себя, срывает нервы с катушек! Она всхлипнула и наконец перестала выть.
Запрокинул голову и издал гортанный рык. Вот так… и ещё.
— Я больше не могу, — прохныкала Милана. Руки у неё подогнулись, и она опустилась грудью на кровать. Я опять ухватил её и потянул за волосы.
— Твоё не могу меня не интересует, — процедил я, ощущая, что ещё секунда-другая и…
Толкнулся в неё, и она в очередной раз закричала. Сдавленно, коротко. Меня же пробила дрожь. Я чувствовал, как пульсирует мой член. В мозгах поплыло, и я кончил не выходя из неё. Закрыл глаза и, удерживая её, выдохнул. Сглотнул и облизал губы. Погладил её по бедру.
Через пару секунд я позволил ей отползти от меня. Она тут же оказалась у изголовья постели и, прикрывшись руками, уставилась на меня так, словно произошло что-то такое, чего произойти было не должно. Лицо у неё было зарёванным, губы и подбородок дрожали, а во взгляде смешались ненависть, осуждение и презрение. Я не особо понимал, что чувствую, глядя на неё. Даже сейчас, зарёванная, она оставалась настолько красивой, что ей бы стоило опасаться повторения.
— Иди в душ, — отвернувшись, сказал я и, подойдя к стоящему в углу креслу, взял халат.
— В душ? — переспросила она слабым голосом и потихоньку всхлипнула.
— Перестань реветь! — гаркнул я, ощущая, как начинают звенеть мои мозги. — Пошла в душ, я сказал!
Девчонка подобралась. Кое-как прикрываясь руками, метнулась к двери ванной комнаты и только перед тем, как зайти внутрь, обернулась на меня с растерянностью, страхом и непониманием. Я пнул угол кресла. Сам не понимал, что чувствую. Хорошо и как-то… Стоило быть с ней поосторожней, но с другой стороны… Да какого хрена я об этом думаю?! Я сделал шумный, глубокий вдох и заставил себя успокоиться. И всё-таки такого удовольствия я не получал ни от одной женщины. Ни от шлюхи, ни от тех, с которыми у меня были отношения. А ведь может быть ещё лучше, уверен в этом. Если разложить её на постели и…
10.1
Вандор
С каждым толчком я всё отчётливее понимал — не то. Вернее, не та. Тоненькая, словно жёрдочка таечка была хороша. Гибкая, податливая, она покорно исполняла все мои пожелания и искусно делала вид, что получает от этого удовольствие. Возможно, это на самом деле было так — хрен знает. Меня её удовольствие не интересовало от слова совсем. Я смотрел в её маленькое милое лицо и отчётливо видел перед собой совершенно другую девку. И глаза не карие, с азиатским разрезом, а огромные, голубые, обрамлённые пушистыми ресницами. Вроде бы вот оно — долгожданное удовлетворение, но разум посылал отчётливые сигналы: нет.