Мой истинный враг
Шрифт:
Ребекка обменивается с Эммой их фирменным рукопожатием и идет на свою позицию. Она защитник, так что это последний раз, когда они переглядываются с Эммой – та занимает место в нападении. Дэн в воротах насвистывает песенку.
Чтобы как-то успокоить разбушевавшиеся нервы, Ребекка оглядывает трибуны и видит всех Сэлмонов за исключением Натали, которая снова в отъезде.
Мэтт и Джозеф ищут места на задних рядах, вероятно, потому что они не хотят смущать Ребекку. Но без смущения и неловкости все равно не обойтись, ведь Филип с Ноланом и Эстер устроились с огромным плакатом в первом ряду, где сидят Дилан, Мартин и несколько
Потом она видит Тару в кепке команды Кломонд. Она очень красиво игнорирует все семейство Сэлмонов и устраивается во втором ряду рядом с мамой Эммы. Ребекка машет рукой, когда крестная находит ее взглядом.
Пока болельщики рассаживаются (соперники агрессивно вопят на своей стороне трибун), Ребекка поправляет шлем и перчатки, после чего поднимает голову и обнаруживает, что Бретт смотрит на нее. На нем нет шлема и даже издалека видно, как светятся его глаза. Превосходством, для которого сейчас не время.
«Ты еще не победил, придурок», – мысленно отвечает ему Ребекка и переводит взгляд на Эстер. Они смотрят друг на друга несколько секунд, и адреналин, как алкоголь, заливает ее организм.
Второй период подходит к концу внезапно – Ребекка вздрагивает от свистка. Тим срывает с себя шлем и бежит на Бретта с такой скоростью, что Лео бросается за ним – удержать от убийства.
Насколько Бретт придурок в жизни, настолько он и отбитый на голову в игре. Ребекка садится и трет ушибленную коленку – ничего криминального, но если бы они с Мартином не тренировались, как нужно уворачиваться от стрел, ей знатно досталось бы от этого болвана.
Игра идет паршиво. Они проигрывают одно очко, впереди два периода, Тим на грани срыва, Эмма выдохлась, а Кори, вероятно, в шоке от такой агрессивной игры – с его стороны постоянно слышится сдержанная брань. У соперников шикарные защитники. Ребекка не без зависти понимает, что ей до Синтии и Дженны еще расти и расти, потому что они буквально грызут нападающих их команды, едва им стоит пересечь черту.
– Соберитесь, блять! – орет Тим, и это явно слышно на трибунах. Ребекка кожей чувствует, как мама Эммы морщится и грозится вымыть Тиму рот. И всем остальным – для профилактики. Лео, мокрый и запыхавшийся, кивает и хлопает его по плечу. Откровенно говоря, хорошо играют лишь они двое, потому что Эмме нельзя быть такой активной, удивительно, как вообще она смогла выбиться в нападающие со своей астмой.
Начинается третий период, и Ребекка слышит, как Эстер выкрикивает «Вперед, Кломонд!», что вообще противоречит тому, что она из колледжа Дерилфорда. Дилан подхватывает ее крик, потом Филип, Нолан, Мартин, и вскоре вся трибуна скандирует их имена.
Ребекка улыбается резкому, рваному, как края выдернутого из тетрадки листка, многократному «Эмма! Эмма! Эмма!», плавно перетекающему в «Ле-о, Ле-о, Ле-о», а потом в три раза громче «Тим! Тим! Тим!»
Ее имя тоже скандируют, и Ребекка смеется, принимая на себя вес прущего к воротам, подобно танку, Бретта. Засранец толкает ее. Ребекка сгибается пополам и пихает его головой в живот – не бьет. Отводит на пару шагов назад, и Кори выбивает мяч, возвращая его Эмме. Та делает пас Тиму, который, в свою очередь, с воплем делает выпад в сторону
Трибуны ревут. Это не конец игры, но им удается сравнять счет, и Ребекка улыбается, когда Бретт с оскалом мелкого, безобидного грызуна, который громко пищит, но больше ни хера не может, проходит мимо.
– Ты еще ответишь мне за вывихнутую руку, – говорит он, и это похоже на попытки пятиклассника казаться взрослым.
– Ты заслужил сломанную шею, придурок! – последнее ей приходится выкрикнуть, потому что трибуны все еще гудят, а ей нужно, чтобы этот кусок говна ее услышал.
Бретт застывает на месте. Потом делает шаг вперед, и Ребекка может видеть, как темнеют от злости его глаза под решеткой шлема.
– Защищаешь сестренку? Зря, Ребекка, – этот разговор нужно оборвать прямо сейчас, потому что период не закончен, а Сэлмоны могут их слышать. – Она не нуждается в защите. Она очень способная.
Ребекка бросает на Эстер быстрый взгляд и видит, что она встала со своего места и смотрит на них.
– Лучше заткнись, Бретт, – спокойно просит она, внутренне закипая.
– Знаешь, как ловко она раздвигает ноги? Природный талант.
То, что после этого ей удается сохранить ясность сознания – чудо. И Бретт спас бы себя от проблем, если бы закончил на этом. Но ему было мало. Он сделал еще один шаг, между ними не осталось расстояния.
– Посоветую ее парочке друзей, пусть полакомятся, – добивает он, и Ребекка закрывает глаза, впуская в себя чужую злость холодной волной. Ее распирает. Она чувствует Мэтта и Эстер, неизвестно – чья ярость сильнее, две этих лавины смешиваются с ее эмоциями, и Ребекка пихает Бретта в грудь так сильно, что тот падает на землю.
Она наносит удар, не помня, когда успела снять с Бретта шлем… И куда подевался ее собственный. Она бьет лишь два раза – по одной стороне лица и по другой, а потом Кори оттаскивает ее, и Эмма тоже уже здесь вместе с Тимом, к ним бежит половина команды Дерилфорда, тренер и Мэтт…
Ребекка чувствует, как разбухают костяшки на ее кулаке, и готова уже подняться на ноги, но Бретт переворачивает ее, садится сверху и трясет ее за плечи так, что она ударяется о землю головой. Снова. И еще раз. Кажется, он отрывается за прошлый раз, когда она отделала его, как котлету. Крики становятся громче, Ребекка никогда еще не слышала, чтобы стадион так шумел. Внутри все кипит: беспокойство, гнев, страх, отвращение, все смешивается в коктейль из чувств, половина из которых Ребекке не принадлежит, но они помогают ей, они исцеляют ее, они проясняют взгляд.
Тим отдирает от нее Бретта, как кота, вцепившегося когтями в обивку дивана. Кто-то поднимает ее и ставит на ноги.
– Ребекка, на скамью, живо!! – орет тренер ей в самое ухо. Ребекка не спорит. Мэтт впивается в ее локоть и смотрит перед собой стеклянными глазами.
– Ты слышал, что он говорил? – без эмоций спрашивает Ребекка, когда под гул толпы они идут к скамейке запасных. Кроме пары новеньких ребят там сидят Гейл и Бойд.
– Да, – Ребекка пытается почувствовать волка, но эмоции Мэтта перекрывают его. Они ледяные, с острыми краями, о которые можно порезаться. И глаза… Ребекка прежде не видела, чтобы его глаза так стекленели, будто внутри ничего не осталось, только злость.