Мой крылатый кошмар
Шрифт:
Айран молчал. Лишь сильнее сжал губы и сощурил глаза, пристально смотря на рассказчика. Услышанное ему явно не нравилось.
– А вот так. Цветы и садоводство – это хорошо, но лишь кусок истинных возможностей. Дриады, несмотря на свою хрупкость, нежность и воздушность стояли на страже своего поселка наравне с магами. А Черный лес… - Домовушкин прикрыл на мгновение глаза, - он начал расти как раз с того дня, как одна дриада убила другую.
– То есть как убила? – ахнула я.
Как-то образ хрупкой и невинной дриады совершенно не укладывался со сказанным. Да прабабушка,
– Как, как… Насмерть, - хмыкнул он.
– Но за что?
– А из-за любви. Ничего особенного и необычного. Жил был маг, сильный, красивый, ловкий и смелый. И были две подружки дриады, которые в него влюбились. И когда тот маг, - азгар, кстати, - выбрал себе суженую, вторая с выбором не согласилась. Заманила подругу к границе Черного леса и убила. Собственноручно. Вот с того дня Черный лес и начал расти. Едва заметно. Сначала в том месте, где кровь невинная пролилась. Потом захватил ту деревеньку, где погибшая дриада жила. Новой они не обзавелись, не успели просто. Поэтому и сгинула деревенька за считанные недели, несмотря на все старания магов. Тогда никто внимание не обратил. Решили… совпадение.
– И что дальше? – подал голос Айран.
– Дальше? – хмыкнул домовушкин. – Дальше азгар нашел того, кто его невесту убил и отомстил. Сам, без суда. Самосуд, значит, учинил. И решил не просто так… а со смыслом. Как она поступила с подругой. Пообещал любви, приголубил и привел девушку к границе, где и убил. И снова Черный лес получил кровь, силой отнятую. Кровь повелительницы леса.
– То есть две дриады были убиты и из-за этого лес начал расти? – не поверила я. – Так ведь дриад давно никто не убивает. Их вообще почти не осталось. А лес все равно растет.
– Правильно. Растет. Но вы же хотели узнать, с чего все началось? С мести. И убиты были сначала не две дриады, а почти три.
– Что значит почти три? – не поняла я.
– А та… первая беременная была.
– Но все равно, - заметил Айран. – Сколько всяких магов было убито за эти годы, не сосчитать. И поверить, что из-за двух-трех дриад все это началось… как-то странно.
– Говорил же, не поверите. Никто не верит. И дриад уже давно никто не учит. Спутница твоя ведь до сих пор не верит, что сильна и полезна, считая свой дар пустой игрушкой. А ты не думала, девонька, почему дриад теперь так мало рождается? А потому что земель свободных от гнета Черного леса все меньше. Нечего вам защищать.
– Хорошо, допустим. Все началось с тех двух дриад, их смерти и пролитой крови. Но почему не закончилось? – снова спросил напарник.
– Лес и раньше за границы выходил, а дриады его на место ставили. Вот и опять решили тем же способом. Отряд был небольшой. Три дриады и три мага. Отправились и не вернулись.
– Их-то кто убил? – удивилась я.
– Да мало ли нечисти гуляет по Черному лесу. Вот только… тот маг, азгар который, так и не успокоился после того, как месть свершил. Смерть любимой тяготела его, еще и грех, взятый на душу. Обманом узнал он о ритуале темном, который может любимую к
– Только не говорите, что это он всех убил, - вскочив, выдал Айран и принялся нервно ходить из одного угла в угол.
Комнатка была маленькой, так что хорошенько разойтись у него не получалось. Три шага и уперся в стол с цветами, назад три шага и у входа остановился.
– Это невозможно! – упрямо повторил напарник.
– Отчего же? Говорю же, умом тронулся тот азгар. Решил, что вернет любимую любой ценой и все наладится. Только ошибся. Загубил души невинные и сам обратился. Черная магия не проходит бесследно. Взгляните на Черный лес. Все в нем чёрная магия порушила и изувечила. Так и с людьми.
– Подождите, что значит обратился? Маги не обращаются! – вмешалась я.
– А чем они хуже деревьев? Или животных? – парировал старичок.
– Обращаются. Точнее один обратился. Вы же видели… эти штуки на воде, да? Большие, словно деревья, а на верхушке словно шляпка плоская. То, что так тщательно охраняют гомилюки и русалины.
– Видели. И что это? – тут же спросила я.
– А это то, что осталось от дриад, - печально произнес домовошкин.
– Что значит – осталось от дриад? – процедил Айран, застыв прямо посреди комнаты.
– А то и значит. Вы что, меня не слушали? Дриады – хранительницы леса, его защитницы и повелительницы. А тот маг… Он не убил их, а вывернул душу наизнанку, изувечил, пытаясь любимую свою вернуть.
– Но, знаете, те шутки на дриад не очень были похожи. Даже на людей. Просто… какие-то деревья ходячие, точнее плывущие, - заметила я нервно.
– Такс. Ты и этого не знаешь? – грозно спросил домовушкин.
– Чего не знаю? – опешила я.
– Да говорите уже скорее! – поторопил его мой напарник.
– Что происходит с дриадами после смерти?
– А что с ними происходит? – еще больше растерялась я, пытаясь вспомнить.
Смерть прабабушки была самой обычной. Она умерла во сне. Просто однажды не проснулась и все. И ничего необычного в этом не было.
– Такс. У тебя же в роду дриады были?
– Были. Прабабушка.
– На могилке её была?
– Так она в родовом имении. Стефия завещала похоронить её в своем саду. Там памятник стоит и такое красивое вечно цветущее дерево ака-а-а-а, - протянула я.
До меня внезапно дошло.
– Акация! Дерево! На могиле дриады всегда растет дерево. Особенное, которое цветет круглый год. Говорили, что пра обожала акации!
– Вот такие деревья вы и видели. В воде. Все, что осталось от тех несчастных.
– И что они делают? – спросил Айран, напряженно смотря на домовушкина. – Эти деревья.
– Знамо что – воду травят. Вы хотели знать, как Черный лес растет – а через воду. Ту самую, которой питаются деревья, растения, животные. Отравленная вода – отравленный мир вокруг, - старичок вздохнул и повернулся к парню. – Теперь ты понимаешь, что будет, если они узнают о ней? Живая дриада в лесу? Да ради такого дара за ней будут гоняться все. А маг выберется из своей норы, чтобы лично… ее обратить.