Мой Лабиринт, или Мемуары непрожитой жизни

Миланес Юлия

– Она заразит мне весь класс!

Тут я поняла, что у меня появилось еще два новых незнакомых слова – «гнида» и «вши». Вернее, слово «гнида» я уже слышала. Его использовали как ругательство во время склок на кухне нашей коммунальной квартиры. Юлька Безверхова – гнида? С какой стати Марина Ивановна так ругается? Я зареклась опаздывать на уроки.

Дальше Марина Ивановна перешла к решительным действиям и отсадила нас с Юлькой Безверховой на последнюю парту. Но самый ад начался на перемене.

«Они вшивые!» – выступал, как Ленин на броневике, вставший на парту Сережа Швидченко. – «Надо объявить им бойкот!» Дети обходили нас стороной и тихо, а то и громко перешептывались, повторяя слово «вши». На перемене мы с Юлькой стояли в школьном коридоре у стены в полном вакууме. Я терпела это ровно две перемены, а потом решилась и, не говоря ни слова, отошла от Юльки. После следующего урока пришла Юлькина мама и забрала ее домой.

История, конечно, полностью Юльку оправдала. Стоило ей помыть голову, чертова сгущенка смылась с волос и «гниды гроздьями» пропали. Но ее родителям пришлось отвести ее в кожно-венерологический диспансер, чтобы взять справку об отсутствии вшей, что заняло два дня. Оба эти дня я ходила в школу, и за мной прочно закрепилась кличка «Вшивая». Но и на этом история для меня не закончилась. Марина Ивановна заметила мое мелкое предательство и хотела собрать совет отряда, чтобы обсудить мое поведение. К счастью, до этого дело не дошло.

Юлька повела себя очень благородно. Возвратившись в школу со справкой, она подошла и заговорила со мной, как ни в чем не бывало. Но доверие было разрушено, и мало-помалу наша дружба сошла на нет.

5 сентября 2010 года

Юлька Безверхова умерла молодой. Несмотря на ежегодные угрозы педагогического состава оставить ее на второй год, она благополучно доучилась до девятого класса и, закончив его, сразу пошла работать в какую-то небольшую фирму помощником генерального директора. Она отрезала свои длинные волосы и сделала спортивную стрижку. Вообще у нее была очень спортивная фигура и шикарный пышный бюст. Так как мы жили рядом, то я часто встречала ее на улице. Она шла, в основном, торопливо, прижимая к груди папки с бумагами.

Мне удалось поговорить с ней перед самой смертью. Она рассорилась с родителями и в течение месяца снимала комнату в нашей коммунальной квартире. Я уже в ту пору была замужем и жила в другом месте, но в нашу коммуналку захаживала по делам и даже оставалась ночевать. Как-то я пришла и увидела Юльку, которая в совершенно ковбойском виде – в драных джинсах и клетчатой рубахе навыпуск – хозяйничала на нашей общественной кухне. Былое доверие вернулось к нам на один вечер, а может, просто Юльке было одиноко.

Хранилище

памяти. «Я встречалась со своим начальником, только он был женат. Ты меня осуждаешь? Нет? Ну, и хорошо. Хотя мне вообще-то наплевать. Пусть меня осуждают. От меня отвернулись даже родители. Они живут по правилам, всегда так жили. И потом, им важно, что люди скажут. Отец выгнал меня из дому, ты же знаешь, у него крутой характер. Сказал: «Нечего цацкаться с женатиком». А я в это время уже была беременна, носила мальчика под сердцем. Мама пыталась заступиться, но кто ее послушает? Отец моего ребенка его рождения не захотел. Я уже не могла работать, должна была идти в декрет. На что жить – не известно. Пошла опять к родителям, но отец был пьян, избил меня очень сильно и выгнал снова. После этого ребенок перестал шевелиться. Я к врачу, и у меня диагностировали замершую беременность. Доставали моего ребеночка по частям. Сначала расчленяли, потом доставали. Хорошо еще, что я была под наркозом… После этого я смогла вернуться домой, уже без ребенка. Только нет мне покоя: снотворное выписали, а я не сплю. Мама уже шепчет потихоньку от отца: «Лучше бы ты родила этого ребенка». Вот решила уйти, теперь опять работаю, только в другом месте, и у меня есть деньги…»

Через месяц бомбой разорвалась новость – Юлька Безверхова умерла от передозировки наркотиков. Как это случилось, я не знаю, Юлька не была наркоманкой.

Мне девять лет

Девять лет – это не шесть. Я перешла в среднюю школу. Только нас почему-то перевели из третьего класса сразу в пятый. Формально мы учились одиннадцать классов, а по факту – только десять. Я подружилась с Лидой Смирновой, отличницей, у которой была собака – большой рыжий колли по кличке Лорд.

К этому времени я уже знала, откуда берутся дети и как их рожают. Меня немного смущало, что люди занимаются такими позорными вещами, но, с другой стороны, раз я появилась на свет, значит, мама тоже этим занималась, а мама не может заниматься чем-то плохим. Зато теперь мне стало понятно, что имеют в виду мальчишки, когда делают кольцо из большого и указательного пальца одной руки и просовывают в него указательный палец другой руки.

Мама моя успешно окончила институт, стала работать инженером на Октябрьской железной дороге, и я могла каждый вечер видеть ее дома. Кроме этой хорошей новости, была и еще немного грустная: когда мама защищала диплом, у нее начался псориаз. Псориаз – это такая кожная болезнь, которая возникает на нервной почве, и теперь красивые мамины руки и ноги покрыты противной шелушащейся коркой. Маму лечили, но безуспешно.

Конец ознакомительного фрагмента.