Мой ласковый и нежный мент
Шрифт:
– Конечно, отвечал вежливо и корректно, но так, что девицы вмиг потеряли интерес к его личной и служебной жизни и разошлись по домам морально и сексуально неудовлетворенные. А Барсуков потом в дуэте с Кондратьевым еще с полчаса нотацию мне читал, дескать, несерьезно я подхожу к подбору кадров, и что народная дружина не ярмарка невест, а их самих демонстрацией голых коленок не удивишь, и что план выходов на дежурство в декабре до сих пор не составлен, и что рейдов совместных с оперативной группой заповедника не планируем, и что стенд никак не оформлю… В общем, долбили они меня, долбили, пока я окончательно не разозлилась. –
– Что ты на Надьку взъелась? Или она тебе дорогу перебежала?
– Не перебежала, так перебежит! Она меня на пять лет младше, и девка в самом соку, а не суповой набор, как мы с тобой, подруга! Сегодня Надька больше всех перед Барсуковым выпендривалась, а Лизка, продавщица, давеча рассказывала, как она в магазине Стаса обихаживала, и представь себе, ушли они вместе, и эта стерва висела на его руке, как та шишка на родном кедре. Да и он, если Лизка не врет, конечно, был тому обстоятельству очень рад и улыбался, подлец, на все тридцать два зуба. Вот и думаю я сейчас, что в первую очередь сделать: то ли Стаське зубы проредить, то ли этой лахудре кудри расчесать!
В сенях стукнула дверь, и на кухню ввалился Славка, с ног до головы облепленный снегом.
– Ой, мамочка милая! – всплеснула руками Антонина. – Тебя что, в снегу катали? Или снеговика лепили?
– Убирайся сейчас же в сени! – прикрикнула на брата Людмила. – Снега натащил, нет чтобы на крыльце его обмести!
– Ты посмотри, что на улице творится! – огрызнулся Славка, но из кухни вышел. Некоторое время из сеней доносилось его недовольное ворчание и резкие хлопки: Славка сбивал снег с полушубка.
Людмила подошла к окну и выглянула на улицу. Там вовсю крутила метель. Сплошная стена снега укрыла от взгляда деревья, дома на противоположной стороне улицы, даже забор из штакетника, окружающий палисадник, утонул в этой чудовищной круговерти, затеянной неожиданно налетевшим на село ветром.
– Ну и ну! – протянула за ее спиной Антонина и добавила: – Придется мне сегодня у вас ночевать, братцы-кролики. И еще неизвестно, как завтра до работы добираться, похоже, пурга не на один день. А ты как считаешь, Вячеслав? – обратилась она к Славке, который только что вернулся на кухню.
Тот взял со стола крынку с молоком, сделал несколько глотков, вытер белые молочные усы и весьма резонно заметил:
– Барометр падает, так что точно дня на три зарядит, если не больше! – С крынкой и куском хлеба он устроился на скамеечке у открытой духовки. – Бр-р! Промерз насквозь! Хлопотное, оказывается, дело, милые дамы, девчонок до дома провожать!
– Ну ты и поросенок, Славка, – протянула удивленно Антонина. – В наше время парни за честь считали девчонку проводить, а если уж она себя поцеловать позволит…
Славка пожал плечами и вновь отхлебнул из крынки.
– В ваше время, Антонина свет Сергеевна, и парни другие были, а девчонки тем более…
– Ишь ты, «ваше время»! – передразнила его Антонина. – Ты что ж, совсем нас за старух держишь?
– Ну-у-у! Для Станислава Васильевича вы, наверно, не совсем старуха, а для меня…
– Ах ты, негодяй! – рассмеялась Антонина и попыталась схватить Славку за ухо, но тут непонятный глухой удар за стеной заставил всех насторожиться. С лета никто во второй половине дома не проживал. И этот звук был более чем странен!
– Там кто-то есть! – прошептала Антонина и боязливо оглянулась на окна. – Привидения!
– Скелеты ожившие! – зловеще прошипел Славка. – В окровавленных саванах! Со свечой в костлявых пальцах!
– Слава, прекрати сейчас же! – прикрикнула на него Людмила и прислушалась. – Там определенно кто-то есть! Слышите, вроде шаги и, кажется, что-то передвигают!
– А я что говорю! – Славка допил молоко и поднялся со скамеечки. – Я когда домой возвращался, вдоль ограды шел, чтобы с дороги не сбиться, так еще внимание обратил – вроде в окне огонек светится.
– Ой, кто это? – Антонина всплеснула руками. – А если это беглые какие с зоны забрались? В такую пургу далеко не уйдешь!
– Да какие еще беглые? – отмахнулась от нее Людмила. – Вернее всего, бичи местные. Прознали, что квартира пустует. Не дай бог напьются и пожар устроят. Надо бы, Слава, проверить, кто там ночевать устроился.
– Я вас никуда не отпущу! – Антонина подошла к телефону. – Сейчас милицию вызову, пусть подъедут и проверят.
– А если там никого нет, может, это просто кошки хороводы водят? Представляешь, что нам менты скажут, когда по такой свистопляске впустую машину сгоняют!
– Не облезут! – проворчала Антонина, но от телефона отошла. – Эти кошки не иначе размером со слона или бегемота, слышь, как копытами стучат.
– Слава, неси мой карабин, а сам возьми «Рысь». Пойдем проверим на всякий случай, кто там шарится! – приказала брату Людмила и посмотрела на Антонину. – А ты сиди дома, чтобы под ногами не путалась. Если что, вызывай милицию!
– Ну уж нет, подруга! – сказала решительно Антонина и подошла к вешалке. – Как в жилетку поплакаться или десятку занять, так все: «Антонина, Антонина!..» А как подвиг совершить, сразу же: «Отойди в сторону!» Не дождетесь, дамы-господа, я тоже хочу, чтобы мое имя куда-нибудь золотыми буквами вписали…
Глава 6
Сначала они никак не могли выйти наружу. Порывы ветра были настолько сильными, что стоило им немного налечь на дверь и попытаться протиснуться в образовавшуюся щель, как тут же мощный снежный заряд обрушивался на дом. Двери словно припечатывало чьей-то богатырской ладонью, и в одну из таких попыток Антонине весьма ощутимо прищемило пальцы. Прошипев от боли ругательство, она принялась дуть на пальцы, успевая поносить на чем свет стоит так некстати разразившуюся пургу и неизвестного злоумышленника, вздумавшего залезть в соседнюю квартиру.