Мой лучший препод

Грант Эмилия

— Обдуманный, говоришь? — выплевывает он. — Взвешенный?! Я не знал, что когда ты членом думаешь, то это обдуманно и взвешенно.

Лицо бросает в жар. Я смотрю на отца — его почти не взяли годы, даже морщины не слишком глубокие, а седины только красит — и мне хочется съездить кулаком в нос.

Нет, с Кристиной я думал не членом, а, скорее, вопреки ему, слишком долго себя сдерживал. И все для чего? Для того, чтобы получить втык от отца?! Ну уж нет.

— Ты с самого детства в доме Якуниных время проводишь и что, считаешь, что они так просто примут растление их дитятки, —

последнее слово он буквально выплевывает. — Нет, Влад. Ты должен это прекратить. Раз и навсегда.

— Потому что это не нравится тебе? — деланно спокойно спрашиваю я.

— Потому что это не нравится никому, — припечатывает отец. — И когда все закончится, и тебе не понравится. С последствиями, сын, очень тяжело справляться.

— А иначе что? Вышлешь меня снова? — издевательски спрашиваю я.

— Не переходи границы!

— Значит так, отец, я скажу тебе две вещи. Одну из них я повторял много раз, вторую ты услышишь впервые. Во-первых, я не спал с твоей постоянной любовницей, как бы эта сука ко мне не приставала. И то, что ты поверил ей, а не мне, меня до сих пор задевает. И во-вторых, у меня к Кристине серьезные чувства, и я не собираюсь от них отказываться в угоду вам с Якуниным-старшим.

— Закончил? — отец в насмешке выгибает бровь, и это меня злит настолько, что я готов встать с кресла и выйти из его кабинета. Но я держу себя в руках. Пока что.

— Да, — намеренно лениво и слишком уж спокойно, чтобы позлить его еще сильнее, отвечаю я.

— Может, и с работой тоже закончишь? — с насмешкой и явным намеком произносит отец.

Ха! Он что, считает, что я держусь за место в его компании?! За годы, проведенные вдали от него, я научился зарабатывать деньги без его помощи, получил неплохое образование и уж точно не пропаду. Я скопил деньги, порядочно денег даже на открытие собственного бизнеса, знаю, как налаживать дела с инвесторами. И… в конце концов, я не просто так преподаю именно бизнес-аналитику. Хороших специалистов именно в этой области не так уж и много. Как, впрочем, и в любой другой области.

Я держался за это место лишь по одной причине — попробовать, наконец, наладить отношения с отцом. Хотелось, чтобы он увидел во мне личность, увидел, сколько всего я достиг за эти годы.

— Мне жаль, отец, что ты до сих пор видишь во мне только маленького мальчика, который готов психануть, развернуться и уйти, как только отец показал ему фигу, — качаю головой. — Я закончу с преподаванием после окончания семестра, чтобы не подводить ректора и дождусь, пока ты найдешь достойного специалиста на мое место, чтобы по всем правилам передать ему все дела.

Отец удивляется, даже не скрывает этого. Но молчит, просто смотрит на меня своим фирменным оценивающим взглядом. Ох, как много людей растворялись в этом взгляде, но я держусь. Даже бровью не веду.

— А сейчас мне надо идти, иначе я опоздаю в университет, — сухо произношу я и встаю с кресла. Направляюсь к выходу. Только напоследок произношу: — И очень надеюсь, что ты больше не станешь вмешиваться в мою личную жизнь.

— Сын, — окликает он меня у самого порога. Я замираю, но не оборачиваюсь. — Пока что ты молодец. Надеюсь, что когда ты столкнешься

с трудностями будешь держаться также.

И лишь когда я подхожу к своему авто на стоянке, позволяю себе улыбнуться. Эти слова, сказанные отцом, равноценны тому, если бы он сказал, что гордится мной. Пожалуй, это самая лучшая похвала за все годы моей жизни.

* * *

Пока еду, размышляю о Кристине. Сколько уже времени прошло? Неделя? Две? Пять? Или целая вечность. При общении с девушкой, кажется, что мы провели вместе всю жизнь. И речь не о каких-то детских играх и подлянках, нет. А о времени, которое могут провести друг с другом мужчина и женщина.

С ней хорошо. С ней слишком хорошо.

Меня это немного пугает.

Я понимаю, что слишком сильно боюсь ее потерять. Что ее поведение в некоторых ситуациях кажется мне странным в последнее время.

Почему она отказывается от свиданий?

Почему ссылается на усталость?

Я знал, что Кристина прогуливает некоторые пары, слышал об этом от других преподавателей на кафедре. Они еще удивлялись — при такой блестящей успеваемости раньше, сейчас девушка будто вообще забила на учебу. Нет, все еще сдавала рефераты, доклады, выполняла домашние задания, но уже не так хорошо и внимательно.

Она казалась натянутой, как струна, и никак не желала делиться тем, что происходит в ее голове. Но я знал, как ее расслабить. Знал, как избавить от всех дурных мыслей, поселившихся в этой очаровательной белобрысой головке.

Подъезжая к универу и паркуясь на преподавательской парковке, я почти мгновенно вижу ее в толпе других студентов. Она стоит со своими друзьями — Анной и Виктором — и совсем не смотрит по сторонам, о чем-то оживленно рассказывает.

— Влад! — стоит мне выйти из машины, как я тут же слышу, как меня окликает знакомый женский голос. Вот только этот голос не принадлежит моей фее.

Теперь я четко вижу разницу между своей женщиной и любой другой, в какой-то миг начал ловить себя на мыслях: “Нет, это не Кристина”, “А вот Кристина”... Кажется, эта девчонка плотно засела в моей голове и сердце.

— Да, Мария, доброе утро! — вежливо здороваюсь я, чуть сбавляю темп. Вроде с этой кураторшей уже объяснился: пару раз дал отказ на совместные обеды, дал знать, что ее двусмысленные прикосновения — то ворсинку с пиджака убрать, то несуществующую крошку с щеки — мне совершенно не интересны.

— Я по поводу экзаменов, — поспешно сообщает она, цокая каблуками на высоких сапогах. — Ученики просят список вопросов.

— Пусть попросят у меня, — удивляюсь я.

— Они… — она чуть не спотыкается на обледеневшем асфальте, и мне приходится ее придержать. — Кажется, они боятся. Спасибо.

— Что страшного в вопросах на экзамен? — это и правда странно. — Сегодня я дам списки и вам, и на кафедру предоставлю.

Я поднимаю взгляд и вижу рядом с Кристиной и ее друзьями этого Шервуда. Назвать этого парня ее другом у меня не поворачивается язык. Особенно, когда он ее чуть приобнимает и чмокает в щеку. Этот способ поздороваться раздражает как никогда, я уже в который раз ловлю себя на мысли, что страшно ревную Кристину.