Мой любимый граф
Шрифт:
Мой любимый граф
Ася Ветрова
Пролог
Сны
Знала, что это сон. Я уже свыклась с мыслью, что меня никогда не отпустит прошлое. Просыпаться в слезах и с криком каждое утро на рассвете – это мой крест.
Я никогда не забуду тот день, даже если о нём перестанет напоминать подсознание.
Помню всё до мелочей: время, что замедляется на рассвете, жар хрупкого тела под руками, заполошно бьющееся сердце под тонкими рёбрами, свои слёзы, которые не успевали скатиться по холодным
Мы неслись на огромной скорости. Помню дрожь мотоцикла под попой и судорогой сведённые мышцы ног. Ужас, что наполнил всё существо. Чуть расслаблюсь – и вылечу из седла, а сестра умчится на железном коне в туман по влажной ленте блестящего в мёртвых лучах луны шоссе.
Момент, когда мотоцикл вильнул и его выбросило на встречную полосу, помню, как в замедленной съёмке. Вот меня дёрнуло, как будто гигантская неумолимая рука оторвала меня от сестры. Мотоцикл потерял управление. Я видела это на лету. Как будто застряла в вязкой массе. Он брыкался, как дикий мустанг под наездником, что впервые оседлал его. Натужно захрипел, как великан, которому сдавили горло.
Визг шин чуть не разорвал барабанные перепонки, а может и да, потому что слух пропал. Когда со всей силы меня впечатало в ближайший щит с рекламой и я ударилась спиной в опасной близости головой от бордюра.
Позже мне сказали, что это меня и спасло. Полотно смягчило удар. Я ушибла спину. Рот был широко открыт, как и глаза. Знаю, что кричала. Но не слышала себя. Перевернувшись онемевшим телом, поползла к единственному родному человеку, боясь моргнуть, чтобы не потерять из виду.
Сестра лежала небольшой бесформенной куклой прямо по середине дороги, а мотоцикл, несколько раз кувыркнувшись, исчез в придорожных зарослях. Фары машины, что неслась по дороге на встречной, показались мне глазами огромного чудовища. Сердце сделало кульбит и остановилось, когда решила, что она переедет неподвижно лежащее тело.
Зрение тоже покинуло меня в тот момент, когда я поняла, что машина остановилась. Шум, нарастающий в ушах, отсутствие зрения погружали разум в беспросветную тьму. Холодную, безжалостную, ужасающую.
Взорвавшаяся боль, которая как будто ждала разрешения и, наконец-то, получила его, сожрала последние остатки сознания и толкнула в бездонный колодец. На этом месте я всегда просыпалась с чувством липких пальцев на безумно трепыхающемся сердце.
Сестру хоронили без меня. Я побыла в благословенной коме ещё неделю после её похорон. Я бы не выдержала всей этой суеты с заполнением документов, опознанием, организацией погребения.
Всё устроил Вадим. Я ненавидела этого человека. Ненавидела всеми фибрами своей души, хотя он и не был виноват по большому счёту. Сестра умудрилась влюбиться в него, а ему нужна была я.
Но это не помешало ему переспать с ней и заделать ребёнка.
Вадим был одним из тех молодых людей, что самостоятельны во всём и не привязаны ни к чему и ни к кому.
Деньги у него были. Богатенький сукин сын. Поэтому мог себе позволить путешествовать, не останавливаясь на одном месте надолго. Одним из хобби были гонки на мотоциклах. Ставки тоже приносили прибыль.
Но в чём я виновата? Мне не нравился этот парень. Мы познакомились случайно. Я, как всегда, пришла за сестрой на очередную вечеринку, чтобы забрать ее. В отличие от меня, Таша любила выпить, потусить. Спасибо ее дружку Серёжке. Он ускакал за границу с родителями, а сестра погрузилась в пучину пороков.
Я для неё авторитетом не была. Она и любила, и ненавидела меня. Всё же я её сестра. Старшая. Присматривала за ней, став в двадцать опекуном пятнадцатилетнему подростку после смерти мамы. Отец умер очень давно, в аварии. Маму унёс рак.
Больше родственников у нас не было. Я работала упаковщицей на фабрике по ночам, а днём училась в колледже на филолога. Ещё и пенсию получали на сестру, как на сироту. Скудно, но на жизнь хватало. Только Наташа так не думала. Я упустила момент, когда потеряла с ней контакт. Её ненависть тоже стала сюрпризом. В день её совершеннолетия она высказала мне всё и ушла кутить.
Зависть. Кому завидовать? Мне? Я уставала так, что не могла смотреть на людей. Едва сил хватало, чтобы не отстать по учёбе. А уж следить за сестрой – тем более. Она обвинила меня во всех своих проблемах, коих не существовало. Пропав на несколько дней, объявилась дома. Я ей ничего не сказала. Знала, что бесполезно.
Появление Вадима убило последнюю связь между нами. Не имело значения, что я не встречалась с парнем. В тот вечер Таша пришла вся в слезах. Кинулась на меня фурией. Расцарапала руки, которыми я прикрывала лицо. Я бы все равно не смогла её оттолкнуть или ударить.
– Почему ты не уродка? Чем я хуже тебя? Ненавижу!
Она выбежала на улицу, я следом. То, что она уселась на мотоцикл, меня поразило.
«Она угнала его у Вадима, – догадалась я. – И, кажется, приехала на нём»
Не раздумывая, села позади, обхватывая её за талию.
– Поедем, если что, вместе, – заявила я.
– Так и быть. Вместе, так вместе!
Повернулась в постели и с нежностью смотрела на тёплый любимый затылок с жестковатыми темными волосами. Уверена, что когда-нибудь перестану мучиться кошмарами. И буду счастлива. С моим графом…
Глава 1. Прощание
Маша
После комы провалялась в больнице ещё недели три. Повезло, что переломы были закрытыми. Травма головы, несколько сломанных рёбер, вывих плеча. О ссадинах и синяках и говорить нечего. Но я хотя бы выжила. А Таше не повезло. Одно утешение, если можно это так считать, умерла она сразу.
Когда мне сказали об этом, ничего не почувствовала. Смерть сестры приняла ещё тогда, на дороге. Винила ли я себя? Нет. Было больно. Но самокопаний себе не устраивала. И не злилась. Смысл? Ненависть к себе не считала оправданной.
С потерей родителей в Наташе что-то сломалось. Она была любимицей и ей многое позволялось, но тогда мне до этого не было дела. Гипертрофированные опёка и любовь родителей к младшенькой Ташеньке воспринимались со снисходительностью молодости и беспечности. Я всегда была самостоятельной. Домашних дел не чуралась, даже готовить научилась довольно рано. Мы с Ташей часто оставались дома одни. Вот и пришлось повзрослеть рано.