Мой любовник
Шрифт:
В данный момент он был лишь на половину разложившимся: его мышечная ткань до сих пор свисала с костей.
За четверть мили до его пункта назначения, он бросил свой Мерседес у ствола сосны. Поскольку его силы расходовались на укрытие своей задницы, в нем не осталось сил даже для дематериализации.
Поэтому это была до охренения долгая прогулка в забытое Богом захолустье, и он был зол как черт, из-за того, что передвижение собственного тела было адски тяжелой задачей.
Но стоило подойти к дощатому дому, он ощутил прилив сил. На подъездной дорожке стояли три припаркованные машины —
И как вы, наверное, уже догадались, это место стояло на ушах. Внутри находилось не менее двадцати ребят, и вечеринка шла уже в самом разгаре: Через окна ему были видны бочонки с пивом и бутылки ликера, а так же повсюду, виднелись горящие угольки косяков этих ублюдков и дым от Бог еще знает чего.
И где же этот маленький ублюдок.
Ах… как раз вовремя. Подъехал четвертый автомобиль, разительно отличающийся от трех предыдущих. Этакий Стритрейсер, с расписанным вручную шикарным гоночным авто, возможно не менее навороченным движком под этим капотом, и с неоновой подсветкой покрышками, при подъезде создающими эффект приземления. Из колес выбрался паренек — и вы только гляньте, он тоже был весь обгрейжен: напялив на себя какие-то новые брендовые джинсы с кожаной курткой — принявшись прикуривать сигарету тоже чем-то золотым.
Ну, разве за этим не стоит понаблюдать.
Если малыш приехал только на пати, Лэш окажется неправ относительно ума этого гаденыша… и Омега подписался на это только ради большей выгоды. Но если Лэш окажется прав, и сукин сын был здесь для чего-то большего, чем банальная вечеринка, это обещало стать чем-то интересным.
Лэш подтянул отвороты воротника ближе к оголенному мясу, которое когда-то было его шеей и попытался игнорировать свою схожесть с гелем. Он находился в сладостной близости к чуваку, упивающемуся чувством «я-такой-весь-из-себя-крутой» и думающему, что его звездный час будет длиться вечно. Но есть одно «но». Если Омега с готовностью дал пинка под зад своей собственной плоти и крови — этот бывший некогда человеческим куском дерьма уж точно долго не протянет.
Когда один из гуляк внутри посмотрел из окна в направлении Лэша, он хотел было подойти поближе, но передумал на счет этого дерьма, не став рисковать. Он ничего не терял, и не горел желанием провести остаток своих дней как нечто напоминающее кусок почерневшей сырой говядины.
Уродливым, слабым и разложившимся быть не очень-то знаете ли приятно.
Когда холодный ветерок заставил его заклацать зубами, он подумал о Хекс и тут же согрелся одними только своими воспоминаниями. В каком-то смысле, ему даже не верилось, что прошло уже несколько дней с тех пор, как он последний раз ее видел. Такое чувство, что прошли уже годы с тех пор, как она последний раз была под ним. Черт, если бы он только знал, что какое-то первое незначительное повреждение запястья станет началом конца… но откуда ему тогда было знать.
Простая царапина.
И на тебе.
Подняв руку, чтобы поправить свою шевелюру, и наткнувшись на бейсболку, он вспомнил, что у него больше ничего было поправлять. Все, что у него осталось — это костяная башка.
Будь у него больше сил, он начал бы разглагольствования,
По какой-то идиотской причине, он подумал о Джоне Мэтью. Когда ублюдок вступил в программу по обучению воинов, он был особенно мелким претрансом с одним лишь именем Братства и клеймом в форме звезды на своей груди. Он был отличной мишенью для издевок и Лэш жестко прошелся по парню.
Господи, тогда, он и понятия не имел, что значит быть третьим лишним. Как это заставляет чувствовать себя никчемный куском дерьма. Пока ты смотришь, как другие продолжают жить и готов отдать все на свете, лишь бы быть с ними.
Хорошо, что он понятия не имел, каково это. Или только что и думал, как надрать задницы тем двум ублюдкам.
Стоя здесь и сейчас, опираясь на мохнатую, холодную кору дуба, смотря в окна фермерского дома, как какой-то золотой ребенок живет его жизнью, он ощутил, что пора переходить к действию.
Если это будет последней вещью, которую он сделает, то собирается вытрясти немного дерьма.
Это было даже важнее Хекс.
Этому парню, посмевшему отправить Лэша на смерть — не быть предводителем. Нужно послать сообщение своему папочке. В конце концов, он был гниющим яблоком, не далеко упавшим от дерева и расплата была сукой.
ГЛАВА 39
— Это прежний дом Бэллы, — прокомментировала Хекс, приняв форму на лужайке рядом с Джоном Мэтью.
Когда он кивнул, она осмотрела окрестности. В лунном свете дом Бэллы с изогнутым крыльцом и красной трубой, казалось, светился белым сиянием, словно вы очутились в какой-то сказке, и было жаль, что это место теперь пустовало: в нем не было ничего, кроме внешних огней датчиков системы безопасности.
Факт того, что снаружи, на подъездной гравийной дороге стоял припаркованный Форд F-150, а из окон лился свет, только обострял чувство отчужденности и запустенья.
— Бэлла первой нашла тебя?
Джон сделал неопределенный жест рукой, а затем указал на небольшой дом по соседству. Он начал жестикулировать, но затем остановился, разочарованный языковым барьером.
— Кто-то в том доме… кого ты знал, они и познакомили тебя с Бэллой?
Кивнув, он полез в свою куртку и достал нечто похожее на браслет ручной работы. Забрав его у Джона, она посмотрела на выгравированные на внутренней стороне символы на Древнем Языке.
— Террор. — Когда он ткнул рукой себе в грудь, она сказала: — Твое имя? Но как ты узнал?
Он коснулся своей головы, затем пожал плечами.
— Оно само пришло к тебе. — Она сосредоточилась на небольшом домике с бассейном на заднем дворе и почувствовала, что его воспоминания остры именно об этом месте, потому что всякий раз, когда его взгляд проходил по террасе, его эмоциональный фон загорался, как распределительный щиток, запитавший слишком много сетей.
Впервые он пришел сюда, чтобы кого-то защитить. И это не Бэлла.
«Мэри, — подумала она. — Мэри — шеллан Рейджа. Но как они познакомились?»