Мой механический роман

Фоллмут Алексен Фарол

— Световая юбка?

— Самая легкая из юбок, — торжественно говорит она. — Серьезно, — стону я, — вот ты какая.

— Странная, — отвечает она мне, слегка прихорашиваясь. — Но тебе это нравится.

— Да, — говорю я ей и тайком целую еще раз, прежде чем мы слышим, как открывается входная дверь. — Я действительно, действительно так думаю.

* * *

Я говорю своему футбольному тренеру, что не хочу перенапрягать левое колено, и он говорит мне, чтобы я не торопился с восстановлением, льдом и подъемами, бла-бла,

после большого сезона, береги себя, Луна, и так далее и тому подобное. Мне неловко врать, но я уже целый семестр нёс эту команду. Я заслуживаю перерыва, верно?

Только один.

Когда я выхожу на парковку после школы, Бел уже опирается на капот моей машины. На ней темно-синий сарафан в горошек, который на ветру облегает ее бедра, и еще до того, как она поцеловала меня, у меня уже стоит.

— Что ты сказала маме? — спрашиваю я ее, обнимая ее за талию одной рукой.

— Что я занимаюсь с Джейми. Она не будет задавать вопросы, а если и задаст, то мы все уладим. — Она показывает мини-фотосессию, на которой она и Джейми работают в библиотеке, их книги намеренно открыты на страницах, посвященных гармоническому движению. — В любом случае я буду дома раньше нее.

— Предполагая, что нет движения. Или что я тебя отпустил. Я целую ее, и она притягивает меня ближе.

— Давай, матрос. Пойдем.

Я играю ее пальцами пока горит красный свет, въезжаю в свой дом с новым, чувством беспокойства, которого я обычно не испытываю, когда привожу сюда людей. Наверное, потому, что мои друзья больше к этому привыкли, или я больше привык к их реакции? Я имею в виду, давайте будем честными: это большой дом. Трудно притворяться, что я обычный парень, когда Бел ясно видит, какую жизнь я прожил.

— Миледи, — говорю я, открывая перед ней пассажирскую дверь и протягивая руку.

— О, ты что-то задумал? — спрашивает она, забавляясь. — Ну, когда-то в Риме так… — …поступали, странные люди?

— Это то самое. — Я целую ее пальцы и втягиваю ее внутрь. — Хочешь что-нибудь выпить или нам просто пойти в мою комнату?

— Самонадеянность, — комментирует она.

Упс.

— Извини, я просто имел в виду…

— Заткнись, Луна. Пойдем, — говорит она, взяв меня за руку и утаскивая вверх по лестнице.

Мне приходится перенаправлять ее дважды — здесь много комнат, и практически целое крыло этого дома всегда было для меня и моих различных «предметов развлечений», как мама называет мои игровые приставки и прочее — но нам удается это сделать. Я сажусь на край кровати, и она наполовину отталкивает меня назад, и мы оба оказываемся лицом к лицу.

— Может, поговорим о Хроматике? — она спрашивает.

— Позже. — Я провожу рукой по ее лицу и притягиваю ее для поцелуя, который становится глубже.

А потом углубляется еще больше.

Ее нога скользит между моей, и я провожу пальцами по ткани ее

платья. Я буду честен, мне нравится, когда она так близко ко мне. И мне бы хотелось сделать больше, но я не хочу, чтобы она думала, что я привел ее сюда только для этого.

— Как дела? — Спрашиваю я.

К моему удивлению, она напрягается.

— Что?

— Ты, — говорю я. — Как все? Физика, семья и все такое.

— Ой. — Она прочищает горло. — Нам не обязательно об этом говорить.

— А что, если я захочу?

— Нечего сказать.

— Это нормально. Я все еще могу спросить, не так ли? — Она сидит на секунду, глядя на меня. — Ты действительно хочешь знать? — она спрашивает меня. Я тоже сажусь, отзеркаливая ее.

— Да, конечно.

— Это глупо.

— Нет, это не так.

— Так.

— Это ты. Это не глупо.

— Фу. — Она закрывает глаза. — Ты ужасный, — шепчет она.

Я думаю, что, возможно, я был прав, спрашивая ее, не случилось ли что-то, поэтому я притягиваю ее к себе и ложусь обратно, на этот раз положив ее голову мне на грудь.

— Что такое? — спрашиваю я ее.

— Мои родители. Они спорят о том, кто будет платить за мое обучение в колледже. — Она зарывается лицом в мою рубашку. — Я чувствую себя такой виноватой.

— Почему?

— Моя мама настаивает на том, чтобы мой отец заплатил и за меня, и за Гейба, поскольку он убедил Люка бросить учебу. Я сказала ей, что могу просто попытаться получить финансовую помощь или что-то в этом роде, но она продолжает говорить, что мой отец должен мне. И дело не в том, что он не хотел бы этого делать или что-то в этом роде, просто…

— Дорого? — Спрашиваю я.

— Это очень дорого, — выдыхает она. — И я ненавижу принимать чью-либо сторону.

— Тебе? Придется принять чью-то сторону.

— Честно говоря, я думаю, чтобы просто не принимать ничьей стороны. Просто должен быть способ держаться подальше от них.

Она рассеянно рисует маленькие круги на моей груди.

— Но, кажется, прошло много времени с тех пор, как кто-либо из них смотрел на меня так, будто я для них особенная, понимаешь? Как будто я была их дочерью. Она вздыхает. — Теперь я просто еще одно бремя, из-за которого им приходится бороться.

— Это не правда. — Я удивлен, насколько я непреклонен в этом отношении.

— Я знаю, что это не так на самом деле правда, я просто… — Она снова вздыхает. — Я просто хочу быть с тобой и забыть обо всем этом, — шепчет она, и, поскольку я не знаю, что еще делать, я целую ее в макушку.

— Я могу помочь тебе подать заявку на стипендию и прочее в Массачусетский технологический институт, — говорю я ей. — Должно быть много грантов для женщин-инженеров. Я уверен, что если я спрошу у своего консультанта идеи, мы сможем найти некоторые…