Мой механический роман
Шрифт:
В конце концов мы воспроизводим часть (на самом деле часть) того, как пластиковая броня должна выглядеть на самом деле в полном масштабе, и, хотя Бел явно взволнована, звонок телефона возвращает ее в то же настроение, в котором она была, когда мы приехали.
— Ну ладно, нам придется убедить Мака включить это в бюджет, — говорит она мне вполголоса, — но это будет нормально.
Я киваю.
— Я спрошу его.
— Хорошо. — Она смотрит на меня; ей не очень нравится Мак. Я понимаю почему, но мне трудно не скрестить тайно пальцы и не надеяться, что все это просто столкновение личностей. Я знаю, это звучит
— Ну, ладно, пап, — говорит Бел, поворачиваясь к нему. — Спасибо за помощь, но мне, наверное, стоит отвезти Тео домой.
А, так я козел отпущения.
— Спасибо за вашу помощь, мистер Майер.
Ее отец выглядит слегка разочарованным.
— Ты уверена, что не хочешь остаться на ужин, Бэбибел? (Я запоминаю это, чтобы подразнить ее позже.) — Я мог бы попросить Люка принести домой торт…
— Нет, пап, все в порядке. Я должна вернуться. Она колеблется, затем обнимает его. — Спасибо.
— Хорошо. — Он целует ее в лоб, ему грустно отпускать ее. — Приятно познакомиться, Тео.
— Мне тоже.
Мы тащимся обратно через ее боковой двор к ее машине, где она ничего не говорит. Я сижу с макетом на коленях, но она еще не заводит двигатель. Сделай что-нибудь. Или скажи что-нибудь.
— Извини, — говорит она. — Просто пытаюсь успокоиться, понимаешь?
— Не торопись. Я вообще-то домой не спешу, — говорю я, поворачиваясь.
Пластиковая модель у меня в руках.
— Это будет чертовски круто, — комментирую я сам себе, потому что, хотя я знаю, что речь идет о Бел и ее отце, я все еще очень люблю роботов. Любое вращающееся оружие, которое должно прорезать пластик, повредит само себя. И усложнит нанесение мощных ударов, что дает нам хорошие шансы на победу в конструкции.
Она поворачивает голову и смотрит на меня, усмехаясь.
— Ты такой ботаник.
— О, я знаю. Моя мама все время мне говорит, но, видимо, ботаники сейчас крутые.
— Да, они такие. — Я выгибаю бровь, и она кривится. — Да ладно, я смотрела фильмы.
— Ага? Ты прочла это в журнале Подростковая мода или где-то ещё?
— Фу — Она стонет, отталкивая меня. — Очевидно, все ботаны, кроме тебя.
— Эй, — говорю я, изображая обиду, хотя не могу сдержать улыбку.
— Ты понимаешь, что я сижу прямо здесь, не так ли?
— Боже, твоя ботанская энергия сейчас так удушает.
— Да, это похоже на спрей для тела Axe, только более соблазнительный.
— Боже мой, какое самомнение.
— Честно говоря, я удивлен, что ты можешь сопротивляться.
— Я пристегнута, — говорит она, демонстративно щелкая лямку ремня безопасности. — Иначе кто знает.
— Никто, — говорю я ей.
Но потом мы оба замираем, потому что, если ситуация обостряется… Я не знаю, что буду делать, если ситуация выйдет из-под контроля.
Я также не уверен, что захочу остановиться, если начну. Я даже не знаю, с чего начать имею в виду, честно.
— К счастью, я не так
— Привет, Бел, — говорю я, и внезапно у меня пересохло во рту. Я думаю, что и у нее тоже.
— Привет, Тео, — шепчет она.
На ее волосах слабый отсвет уличного фонаря, она пахнет опилками и клубничным бальзамом для губ, и на секунду меня действительно не волнует, что будет дальше. Я начинаю понимать, почему я так разозлился, когда Дэш пригласил ее на танцы, и почему я так расстроился, когда она не попросила меня о помощи с нашим ботом для региональных соревнований, и почему я каждый день убегаю с тренировки, просто чтобы стоять рядом с ней и ковыряться в проводах. Я понимаю, почему я пригласил ее пойти со мной на детский футбольный матч и почему купил ей эту дурацкую ручку для ящика в форме птицы. Я понимаю, почему для меня важна её боль.
Потому что я все время думаю о ней. Потому что она меня удивляет, потому что она заставляет меня смеяться, и потому, что что бы с ней ни происходило, это единственное, что я когда-либо делал легко.
Потому что где бы я ни был, я хочу, чтобы она была рядом.
Я наклоняюсь вперед, и она задерживает дыхание, ожидая. Находясь так близко к ней, я чувствую запах роз на ее волосах и вижу, как приоткрываются ее губы, когда она смотрит на меня. Я делаю паузу, ожидая, что она отстранится или повернет голову, но она этого не делает.
Вместо этого она наклоняет ко мне подбородок — всего на самый маленький дюйм.
— С днем рождения, Бел, — говорю я тихо, и она так близко ко мне, что я почти чувствую вкус ее ответа.
— Спасибо, Т…
— ИББ, — раздается голос снаружи, водительская дверь внезапно распахивается, и мы с Бел в тревоге подпрыгиваем. — О, привет, Тео, — говорит Люк, и я немедленно возвращаюсь на свое место в машине, пристегивая ремень безопасности и пытаясь не обращать внимания на румянец на щеках. — Ох, отвратительно, — говорит он, наблюдая за нами двоими. — Серьезно, прямо возле моего дома? Где я сплю? Где я ем?
— Мы ничего не делали, — ворчит Бел, выталкивая его лицо из машины.
— Я еду домой.
— Что уже? — Люк ухмыляется нам. — Эх, я понял. Ты, — говорит он, тыча в меня пальцем. — Держи это в штанах.
— О боже мой Люк, — стонет Бел. — Мы работали над нашим ботом. Нет буквально ничего менее сексуального.
— Это правда, — говорит Люк, хотя и показывает двумя пальцами от своих глаз к моим. — Я наблюдаю за тобой, — предупреждает он, и Бел протягивает руку, чтобы закрыть дверь. — Я ВСЕ ЕЩЕ СМОТРЮ ЗА ТОБОЙ, — кричит мне Люк через дверь, когда Бел заводит машину, угрожая на жестоком языке жестов, что она может и сбить своего брата, если он не уйдет с дороги.
Справедливости ради стоит сказать, что настроение в значительной степени испорчено. К тому времени, как Бел подъезжает к школьной парковке, чтобы я мог забрать машину, она уже слишком далеко.
— Спасибо за подарок на день рождения, — говорит она, держа в руках макет, который я поставил на центральную консоль.
— Спасибо за Т. Свифт, — отвечаю я, поворачиваясь, чтобы выйти из машины.
В целом концовка разочаровывающая. В тот момент, когда я смотрю, как она уезжает, я знаю одно наверняка.