Мой милый друг
Шрифт:
– Роберт? – тихо промолвила она, проводя рукой по его волосам.
Он яростно тряхнул головой и стал целовать ее ухо, висок, шею. Опустившись с кресла на пол, обнял ее и крепко прижал к себе.
– Фолли! Моя Фолли! – шептал он, целуя ее в губы. – Все будет хорошо, – приговаривал он, словно пытаясь успокоить и ее, и себя.
И вдруг резко отстранился. Встал, отошел к окну и прижался лбом к оконному стеклу.
– Приведи себя в порядок, – сказал Роберт. – Мы должны вернуться к гостям.
Ее щеки горели от смущения и досады. Она поднялась, оправляя юбки.
– Полагаю,
– Не беспокойся, – сказал Роберт. – Мы скажем, что ты упала в обморок, а я привел тебя в чувство при помощи цветистых комплиментов.
– Ну да, так они и поверили!
– Дорогая, недавно я понял, что мир полон глупцов, которые поверят в любой вздор.
– Таких, как мистер Беллами с его головной болью? – спросила Фоли.
– Нет, Беллами вряд ли поверит, что я излечил тебя комплиментами, – ответил Роберт, окинув оценивающим взглядом ее фигуру. – Он, конечно, простак, но далеко не дурак.
Глава 21
Когда гости наконец разошлись, а Роберт куда-то исчез, Фоли и Лэндер проследили, чтобы все было убрано, после чего Фоли отправилась в свою спальню. Она разделась без помощи горничной (что оказалось непросто) и расчесала волосы, усыпав пол лепестками цветов, украшавших прическу. И все же лучше немного помучиться с корсетом, чем позволить миссис Пейн помочь ей, как та любезно предложила. Фоли влезла в свою любимую ночную рубашку, которую догадалась захватить с собой, и легла в постель.
Роберт скоро придет к ней. А может и вообще не прийти. Она вспомнила, как он целовал ее в комнате для завтраков, и на всякий случай не стала тушить свечу.
Фоли подумала, не почитать ли ей, но взглянула на книжный шкаф без особого энтузиазма. Вряд ли Роберт придет. Чарлз не пришел к ней в первую брачную ночь – дал ей время привыкнуть к нему и узнать его получше.
Будет ли Роберт столь деликатен, Фоли не знала. Вспоминая его страстные объятия и ласки в Дингли-Корте, она старалась не вдаваться в подробности (хотя каждая деталь отчетливо запечатлелась в памяти) и сразу же переключалась мыслями на другое. Так она пыталась противостоять таинственным чарам наслаждения, которое ей до сих пор не суждено было испытать.
Чарлз никогда ее так не ласкал. Похоже, его любовный пыл угас со смертью первой жены. Странно, но Фоли в некотором смысле ощущала себя почти девственницей. Ей довелось побыть женой, но не невестой.
И теперь Фоли хотелось, чтобы Роберт пришел. Она не ждет от него ни деликатности, ни уважения – ей это не нужно. Он должен прийти именно сегодня, в их первую брачную ночь. Иначе ей останется только гадать, жена она ему или нет.
Если он не появится, ей придется похоронить все свои мечты и надежды. Он говорил ей о взаимном доверии. Она – о дружбе. Но в сердце своем она бережет тайный огонь, который никогда не погаснет. И пусть она миссис Чарлз Гамильтон из Тут-эбав-зе-Бэтч в Херефордшире, вдова с самой заурядной внешностью, но когда-то – очень давно –
Если он испытывает к ней те же чувства, то придет к ней сегодня – должен прийти, потому что деликатность сгорит в огне страсти, как бабочка в пламени свечи.
Но он не пришел. Фоли смотрела на дверь, пока свеча не догорела. Глаза ее слипались, но она продолжала бороться с дремотой, пока наконец не погрузилась в царство сновидений.
Роберт не спал. После того как он переехал в Кэмбурн-Хаус, он старался не заходить в комнату, в которой раньше жила Фоли. Даже не спрашивая у прислуги, Роберт точно знал, в какой из комнат она спала.
И вот теперь она снова там поселилась. Ее спальня находится на этаж ниже, прямо под его комнатой. Если он станет расхаживать из угла в угол, скрипучие половицы его выдадут.
Роберт перевернулся на другой бок и взбил подушку. Проклятие! И зачем он выпил несколько чашек кофе, а потом поцеловал ее? Теперь ему ни за что не заснуть!
Сегодня его брачная ночь. Это ровным счетом ничего не значит, конечно. Просителем он больше никогда не будет. Фоли не должна знать, какую власть имеет над ним.
Язвительный смех Филиппы звучал в ушах. Роберт резко сел в постели. По улице проехал экипаж – и снова тишина.
Роберт откинулся на подушки, заложив руки за голову. Нет, на этот раз все будет по-другому. Отныне он будет соблазнять и отказывать. У него все карты в руках.
Фоли сейчас тоже не спит – ему хотелось верить, что это так. Роберт швырнул подушку на пол. И зачем он ее поцеловал?
Впрочем, именно так он и соблазнит ее – его ласки и поцелуи разбудят в ней страсть. Тогда, в Солинджере (или в Дингли-Корте?) ей это нравилось – так ему казалось. О том времени у него сохранились смутные воспоминания. Но сегодняшний поцелуй – не сон. Она коснулась его волос, когда он целовал ее. Что ж, он заставит ее хотеть его.
Филиппа тоже хотела его поначалу. Теперь он не был уверен, что она не притворялась. Но как бы то ни было, испив из источника страсти, он готов был утонуть в нем. Филиппа была превосходным учителем – от нее он узнал, как можно возбуждать и не давать полностью насладиться этим волшебным напитком. Роберт хорошо усвоил урок. А сейчас он пойдет к Фоли и обратит ее желание против нее же.
Роберт встал с кровати. На нем ничего не было – он привык так спать в Индии, где иначе нельзя из-за удушающей жары. Отыскав ночную рубашку, натянул ее и тихо вышел из комнаты. Ему предстояло соблазнить собственную жену.
Фоли снился приятный сон. Она шла по индийскому базару в своей голубой шали, но на этот раз была не одна. За ней следовал огромный слон.
– Иди сюда, – шептал он. – Эта дорога ведет к дому.
– Кто ты? – спросила она.
– Милая моя, – ответил слон и улыбнулся, как улыбается ребенок, и превратился в мальчика в синем бархатном костюмчике. Мальчик взял ее за руку и повел по узким улочкам. Какой-то мужчина остановил ее, и она поняла, что это Роберт.
– Я дома, – сказала она ему. – Слон привел меня домой.