Мой милый жандарм
Шрифт:
У чугунной ограды тарахтел клубами черного дыма сверкающий лаком автомобиль. Худой и важный шофер - в кожаном картузе, черной куртке и высоких сапогах - ковырялся, чертыхаясь, в двигателе гения инженерной мысли начала двадцатого столетия. Спрыгнув с коляски на брусчатую мостовую, я мимоходом обронила:
– Карбюратор надо продуть и зазор у свечей проверить.
Петр Трофимович удивленно крякнул. Николя посмотрел на меня с неподдельным уважением. С независимым видом прошествовав мимо застывшего столбом шофера, я вошла в предупредительно раскрытую швейцаром
– Который из них?
– шепотом спросила я у Петра Трофимовича, незаметно оглядывая операционный зал.
– В самой дальней конторке принимают-с, - столь же шепотом ответил купец.
Бросив кровожадный взор на не подозревающую ни о чем жертву, я обмерла от внезапного головокружения: в строгом черном костюме, оттеняющем бледное лицо, из-за мутно-зеленого стекла кассы обаятельными серыми глазами на меня взирала моя безответная любовь. Мистер Икс из "Принцессы цирка" собственной персоной. Когда я впервые увидела этот фильм, то всей своей трепетной девичьей душой поняла - такой красоты мужчины созданы творцом исключительно на погибель женскую.
– Чем могу служить?
– обаятельной улыбкой встретил меня мой герой.
– Есть разговор, - пролепетала я с дрожью в голосе.
Настороженно покосившись на купца, Мистер Икс с деланным безразличием пожал плечами.
– Извольте...
– отложив в сторону бумаги, он спросил: - Желаете получить приватную консультацию?
Я молча кивнула в ответ. Пока красавец-кассир пробирался к служебной дверце, Петр Трофимович обеспокоено пробасил:
– Анна Васильевна, никак вы возымели намерение уладить дело миром?
– Хочу послушать, что он скажет в свое оправдание, - вздохнула я.
Ну не могла же я объяснить истинную причину нежелания устраивать публичный скандал?
– Я вам по сущей справедливости отвечаю: он во всех отношениях дрянной человек... Полно вам жалеть этого мерзавца, эту породу окромя могилы ничто не исправит.
Что здесь скажешь? Я промолчала. И также молча, едва мы устроились за уютным столиком в уголке операционного зала, положила перед "мерзавцем" свои расчеты.
– По этому делу пожалуйте завтра, - чуть побледнев, ответил он.
– Вас как величать?
– мягко спросила я.
– Жорж, - с легкой заминкой представился горе-кассир.
– Вы понимаете, что завтра мы вернемся уже с полицией? Скажите, для чего вы это делали? Я хочу предоставить вам шанс: просто ответьте мне правду.
Про себя я взмолилась: только не рассказывай мне про больную мать-старушку, которой требуются дорогие заграничные лекарства. Или любимую сестру, изнывающую в похотливых лапах злыдня-помещика. Пожалуйста, скажи мне всю правду, и я дам тебе шанс.
Жорж твердо посмотрел мне в глаза.
– Азарт-с, будь он проклят! Долги возникли неотложные исключительно из пристрастия к бегам. Ипподром виной моим бедам и собственная слабость характера.
Этим он подкупил меня сразу. Не каждый мужчина готов признаться в собственной слабости, далеко не каждый. И он не жаловался, нет! Он говорил это спокойным
– Как скоро вы сможете вернуть тайно изъятые вами деньги?
Язык отчего-то не повернулся назвать его махинации подходящим словом. Жорж моргнул удивленно и после долгой паузы еле слышно обронил:
– К вечеру обещаюсь возместить всю сумму непременно.
Я повернулась к купцу и, в душе гневаясь на себя за молящий тон, столь же тихо произнесла:
– Как полагаете, Петр Трофимович, простим на первый раз оступника? Дадим ему шанс начать новую жизнь? Как гласит народная мудрость: попытка - не пытка.
Сама не знаю, с чего вдруг меня понесло изъясняться высоким слогом. Но купец к моей вящей радости не стал упорствовать, назидательно заметив:
– Веруй, а не испытуй. Верующему воздастся, а у испытующего отымется... Коли веришь в него, дочка, пусть исполнится по-твоему.
Николашка взирал на нас насупившись - в его глазах горькой обидой плескалась неутоленная жажда мщения. Всем не угодишь, - вздохнула я про себя. На обратной дороге я поддалась уговорам купца заехать к нему в контору, ознакомиться с местом предполагаемой работы. Собственно офис размещался в одноэтажной пристройке к складу, откуда и растекался товарный ручеек по многочисленным лавочкам.
Если купец и ждал от меня каких-либо чудес, то я его разочаровала. В крохотной пыльной комнатушке, где даже мохнатые пауки впали в спячку от вечной тишины и покоя, я не задержалась и на минуту. Этот вселенский бардак, лишь по недоразумению именуемый бухгалтерией, устал ждать шестого подвига Геракла. Пришлось выставить жесткое условие: либо завтра все здесь будет блестеть и сверкать, либо ищите себе финансиста со славным именем Авгий.
Оставила я без реплик и нескончаемые ряды товаров: в тюках, ящиках, мешках и просто россыпью пылящихся на стеллажах. Едва глянув на плутоватую физиономию складского приказчика, мелким бесом рассыпавшегося при виде внеплановой ревизии, я мысленно определила первого кандидата на увольнение. Словом, ценных советов в этот день купец от меня так и не дождался.
Единственное, что я могла ему порекомендовать, так это смену вывески на лавочках. Напыщенное "Чего-то там, он сам и сын" предложила заменить емким "Тысяча мелочей". Почесав в косматом загривке, купец радостно прорычал что-то одобрительное на своем медвежьем языке. Николашка буркнул недовольно, мол, он давно талдычил дяде о чем-то подобном, за что немедля удостоился увесистой оплеухи.
В семейный особняк мы вернулись голодными и чуточку уставшими. Отведав налимьей ухи, тающих во рту котлеток из рубленого щучьего филе и сазаньей икры, я осоловевшим взором примерилась к горке обильно политых маслом гречневых оладий.