Мой-мой
Шрифт:
– Это неважно…
У меня есть билет на обратную дорогу в Германию. Когда я ехал сюда, я купил билет туда и обратно, потому что так поучалось дешевле, в надежде, что я его как-нибудь использую. Время пришло. В Германии я заберу свои банковские реквизиты и бумаги, двинув оттуда в Лондон.
Там уже можно будет добраться совсем быстро – сначала электричками до Брюсселя, а оттуда на скоростном поезде по туннелю, прорытому под Ла-Маншем, всего за три с половиной часа. Вот только до Германии придется ехать два дня на автобусе. Новая пытка. Немедленно вспоминаются подзабытые ощущения.
Я захожу на Фурштатскую в представительство фирмы "Райхерт",
Оттуда мне надо зайти в Мраморный Дворец, где в четыре открывается выставка Роберта Хойссера – классика современной немецкой фотографии. Хойссер начал фотографировать еще до войны и фотографирует до сих пор. Сам он тоже приехал вместе со своей выставкой и будет сегодня ее открывать. Ему должно быть где-то под девяносто. Совсем старенький дедушка.
В шесть сорок пять я встречусь у выхода из метро "Чернышевская" с бабушкой – отдам ей деньги и заберу цветы. И прямо оттуда пойду к Пие. У нее все начинается в семь. На улице настоящая весенняя теплынь. Я выхожу из дома в одной рубашке, улыбаясь и подмигивая встречным красоткам.
Когда-то я специально часами тренировался перед зеркалом строить глазки. Это редкое, изысканное искусство, которым мало кто из мужчин в наше время владеет. Но женщинам, как правило, это безумно нравится. И хотя я давно уже не тренировался, тем не менее, навык у меня есть. Поймав на улице женский взгляд, я подмигиваю и улыбаюсь, получая в ответ улыбку, а иногда даже смех. Впрочем, случается и так, что взгляды отводят в сторону или опускают вниз, улыбку сдерживают, а смех душат. Все это зависит от женщины или от ее настроения.
Неторопливо прогуливаясь по оживленному Невскому проспекту, дерзко раздевая глазами женщин, нагло влезая им взглядом под юбки и платьица, мысленно срывая с них кофточки и трусы, вынуждая их лица при этом бледнеть и заливаться краской, я ни на секунду не забываю о том, что сегодняшний день должен был стать днем моего бракосочетания с Пией Линдгрен по финскому лютеранскому обряду, но не стал. Хорошо это или плохо? Пока я не знаю. Я чувствую себя счастливым и легким. Молодым богом, сказочным принцем, свободным охотником.
Повернув на канал Грибоедова, чтобы пойти покупать морскую фуражку на сувенирный базар, спрятавшийся от взоров туристов за величественным Спасом на Крови, я автоматически подмигиваю по ходу ноги сидящей за уличным столиком пивного ресторана "Jever" рыженькой худощавой девушке, лицо которой кажется мне уже где-то однажды виденным, и, прежде чем я успеваю сообразить, где же и когда я мог ее видеть, позади меня раздаются окрики – "Владимир!"
Я оборачиваюсь и вижу сидящего за тем же столиком Тимо – брата Пии. Когда я шел со стороны Невского, он находился ко мне спиной, поэтому-то я его и не заметил. А рыжая девушка – это же его подруга Паула! Теперь я ее узнал! С ними за столиком сидят еще две тетки. Одна – длинная с длинными темными волосами, а другая – короткая с короткими светлыми.
Они радостно машут мне, и я, изобразив на своей физиономии несказанную радость, возвращаюсь на несколько шагов назад, дабы обменяться приветствиями. Тимо приглашает меня к столу, тетки приветливо кивают и предлагают выпить водки. Одну из них зовут Валпи, другую – Хейди. Валпи – высокая, а Хейди – маленькая. Это заметно даже когда они сидят. Они – старые подруги
Отказываться от водки мне неудобно, тем более, что Хейди уже успела подозвать официантку и просит принести по двойной дозе на каждого. Тимо сомневается, стоит ли ему переходить с пива на водку, ведь он только совсем недавно после операции, не успел еще полностью оправиться, но желание выпить русской водки в России со случайно встреченным в Санкт-Петербурге знакомым пересиливает все здравые аргументы.
Кроме меня брат Пии Тимо совершенно никого в Питере не знает. Сегодня он приехал в этот огромный многомиллионный город, количество жителей которого значительно превышает население всей Финляндии, из своей провинциальной финской глухомани впервые в жизни и сразу же (ну, надо же такому случиться?) встретил знакомого! Не выпить за это водки было бы настоящим преступлением! Какая удивительная встреча! Будет теперь о чем порассказать в Лаппенранте!
Глава 71. ВАЛПИ И ХЕЙДИ. ПИИН ПРАЗДНИК. ОТКРОВЕНИЯ ШОФЕРА.
– Владимир, ты знаешь какой-нибудь хороший ресторан, где бы мы могли уютно пообедать? – спрашивает меня Тимо. – Мы тебя тоже приглашаем с собой.
– Let me see, – говорю я. – Sure, я знаю одно хорошее место здесь неподалеку. Мы можем туда прогуляться, только у меня дела, и я на обед не останусь. Пойдем!
Сорвавшись дружно всей нашей веселой стаей из-за стола, мы направляем наши нетвердые стопы на Белинского в ресторан "Шуры-Муры", на котором я остановил свой выбор. Расположившийся перед главным входом в Русский музей на площади Искусств духовой оркестр, при нашем приближении, словно нарочно, начинает играть праздничный туш. Валпи и Хейди, подхватив меня с обеих сторон под руки, жадно расспрашивают о России, они тоже приехали сюда впервые и им пока все страшно нравится.
Для себя я твердо решаю, что напиваться мне пока еще рановато, а лучше заняться запланированными заранее мероприятиями. В четыре – открытие выставки немецкого фотографа Роберта Хойссера в Мраморном дворце. Поэтому, оставив финнов в "Шурах-Мурах" обедать и пить дальше, я их покидаю, пообещав забрать часа через полтора, чтобы отвести к Пие. В "Шурах-Мурах" говорят по-английски и я за них спокоен – они там не пропадут.
Когда я возвращаюсь за ними часа через полтора, Паула уже в отрубе – она лежит головой на столе с помутневшими глазами. Ей плохо. Остальным – весело. Меня восторженно приветствуют и наливают мне водки. Они уже поели и, в принципе, готовы уходить. Тимо просит помочь ему с такси, чтобы он мог увезти Паулу, а Валпи и Хейди хотят пройтись пешком. Они заказывают себе по бутылке пива, чтобы по пути не засохнуть от жажды, а мне – бутылку водки, поскольку от пива я отказываюсь.
Так мы и вываливаем из ресторана – финны с бутылками пива в руках, а я – с бутылкой водки, по-русски, на ходу прихлебывая. Я останавливаю машину и, объяснив водителю адрес, отправляю Тимо с Паулой к Пие. Теперь мне нужно следить за двумя остальными, чтобы они не разбежались в разные стороны и не потерялись, а они скачут по Моховой, как резвые козы, и заскакивают в первую попавшуюся пивную. Так мы и продвигаемся – от забегаловки к забегаовке.
Время неумолимо движется к семи, а мне надо еще к метро за цветами. Пия шлет мне мессиджи, прося появиться пораньше, но – куда там! Она ведь не в курсе, кого я тут встретил! Пусть Тимо ей расскажет во всех подробностях, если будет способен, он сказал, что он хочет сразу же лечь спать.