Мой (не)любимый дракон
Шрифт:
Морканта стояла на округлом балкончике, облепленном узорчатыми изразцами и низко нависавшим над входом в замок. Опираясь на заснеженную балюстраду одной рукой, приветственно махала нам другой.
— Почему она в вуали? — спросила я у оказавшейся рядом Гленды, когда все невесты журчащим ручейком потекли к входу в игрушечный замок. Монахини в своих тёмных нарядах тянулись за нами траурной процессией, а возглавляли это странное шествие Тьюлин с Герхильдом и двое старейшин. — Разве не считается моветоном прятать лицо от гостей?
— Эссель Примела
Надо же! С Блодейной ведь то же самое случилось. Может, потому они и подружились. Общее поражение сблизило.
— Эссель Примела была не первой алианой, отторгшей силу князя Брекана. Узнав, что лишился ещё одного шанса передать магию рода будущему наследнику, тальден пришёл в бешенство и ударил новобрачную своей силой. Говорят, у неё всё лицо в шрамах, которые не смогли залечить никакие чары.
Меня передёрнуло.
Ещё один «душка»-дракон. С ума сойти можно.
— Огненный?
Мне кажется, драконы, наделённые силой огня — все немного чокнутые.
Или не немного…
Алиана покачала головой:
— Ледяной. Он не отпустил эссель Примелу, оставил её у себя рабыней. А спустя время снова решил попытать счастье. Одной из алиан, явившихся на новый отбор, стала младшая сестра морканты. — Гленда замялась, заметив, что на нас недовольно косится Розенна, и быстро закончила: — В общем, не знаю, что тогда на самом деле произошло, но больше князь не женился. Он бесследно исчез, и с тех пор о нём ни слуху ни духу.
И поделом козлу чешуйчатому.
— Думаешь, это она Ледяного? Ну… того. — Вскинув голову, посмотрела на стройную женщину с лицом, затемнённым вуалью.
— Доказательств вины эссель Примелы не нашли. Но всем известно, что не стоит связываться с моркантами.
А я это знаю лучше всех адальфивцев вместе взятых.
Его Великолепие — один из самых ярких представителей своей сволочной братии, стоял у высоких, окованных железом дверей, дожидаясь, когда полумрак холла проглотит всех его невест.
Когда подошла моя очередь быть проглоченной, тальден жестом предложил мне проходить. Жестом до обидного небрежным, будто и не было вчерашнего дня. Головокружительных полётов над Жемчужным городом и не менее головокружительных поцелуев.
— Эсселин Сольвер, — поприветствовал холодно, словно льдину зубами крошил.
— Надо же, заметили. А я уже испугалась, что у вас проблемы со зрением.
— Ну хоть не с памятью. Как у одной моей невесты, — не остался в долгу Герхильд.
Нахмурилась:
— Это вы о чём?
— О том, что вы постоянно забываете мне в чём-то признаться. Даже когда я вам об этом напоминаю.
— Вы — дракон-параноик.
— А вы алиана, которая что-то скрывает. — Наклонившись ко мне, обжёг дыханием и взглядом, а ещё угрозой, от которой внутри всё обратилось в пепел: — Эсселин Сольвер, я обязательно узнаю все ваши тайны.
Узнает, а потом как подпортит мне в порыве ярости магией личико. Пусть оно и не моё, но всё равно жалко.
— А можете не тратить своё драгоценное время и облегчить всем жизнь, исключив меня из гонок за ваше ледяное сердце. Или ещё мной не наигрались? А, Ваше Великолепие?
— Из нас двоих играешь ты, Фьярра. — В глубине глаз разгоралось серебряное пламя.
Дикое, опасное. Пугающее.
— А ты только и делаешь, что изменяешь! — прошипела в венценосную физиономию и рванула в тепло замкового холла.
Глава 21
Пока поднимались наверх, а потом шли по бесконечно длинной анфиладе, ныряя из одной роскошной залы в другую, каждой клеточкой своего тела я ощущала всю степень драконьего гнева. От взгляда тальдена кололо затылок, как во время сеанса иглотерапии. Я акупунктурой никогда не увлекалась, но подозреваю, что ощущения одинаковые: далеко не самые приятные.
Экскурсия по замку закончилась в уютной гостиной, где на резных столиках возвышались горки угощений: всевозможные орешки и фрукты, пирожные на меду и пряники в глазури. Глаза Майлоны засверкали. Как сверкали на солнце картинные рамы, обрамлявшие безмятежные зимние пейзажи. В воздухе витали травяные ароматы. Служанка разливала по бокалам янтарного цвета жидкость, с улыбкой заверяя, что отвар эссель Примелы придаст нам сил и поможет взбодриться.
Хорошо бы… И то, и другое после ночи, проведённой в тесном общении с наливкой, мне сейчас было просто жизненно необходимо.
Когда конкурсантки рассредоточились по гостиной, а монахини встали тенями у нас за спинами, в комнату вошла хозяйка замка. За ней краснощёким колобком в своём неизменном колпаке вкатилась придворная сваха. Надутыми индюками величаво прошествовали в залу старейшины. И драконом, бессовестным и бессердечным, заявился Герхильд.
Поймав его взгляд, от которого волосы на голове… нет, не зашевелились — просто покрылись изморозью, я опустила голову. Принялась цедить отвар и делать вид, что всё моё внимание принадлежит колдунье. Честно говоря, рассчитывала увидеть такую же надменную и властную особу, какой была моя морканта. Но эссель Примела оказалась на удивление приятной.
Слова из неё текли майским мёдом, сладким и тёплым. И хоть лицо скрывала вуаль, я чувствовала, приветствуя нас, радушная хозяйка улыбалась. Подбадривала своим ласковым взглядом.
— Мой дар — улавливать фальшь, — когда с церемонией приветствия было покончено, проговорила морканта. — В эмоциях и голосах. Нет, я не умею читать мысли, но безошибочно определяю, когда со мной неискренни.
Я чуть не поперхнулась сладким чаем. Закашлялась, но почувствовав, что за мной пристально наблюдают (не будем показывать пальцем), лишь неимоверным усилием протолкнула в себя образовавшийся в горле комок.