Мой нежный враг
Шрифт:
— О чем? — мужчина усмехнулся.
— О Матвееве, конечно, — поймав его очередной хмурый взгляд, поинтересовалась: — Ты же не считаешь до сих пор, что это я его убила?
До сих пор. Как будто не три дня прошло, а три года. Эдик многозначительно пожал плечами.
— Ты на поминки едешь? — спросила его, мужчина покачал головой, выворачивая на центральную дорогу.
Я придержала его, уводя в сторону, позволяя основному потоку людей пройти мимо. Он не стал сопротивляться,
— Ну что еще? — задал вопрос, когда мы тихо двинули последними чуть поодаль.
— Ты ведь его водитель, Эдик. Вы столько лет вместе… Просто поверь, что я ни при чем. И хочу найти убийцу, настоящего, понимаешь? Возможно, ты что-то слышал, что-то знаешь?
— Сама будешь искать? — хмыкнул мужчина, вроде бы не поверив.
— Ну попытаюсь, по крайней мере. То, что следователь думает на меня, понятно. Плохо, что он больше ни на кого не думает, по ходу.
Эдик тормознул, разглядывая меня все так же хмуро.
— Я просто водитель. Не надо мне приписывать ничего другого. Конечно, Георгий Олегович часто говорил при мне по телефону, но я не особенно вслушивался. И вместе мы не столько лет, а всего чуть больше года.
— Так я же не прошу мне передать дословно, я имею в виду, может, он был в последнее время каким-то другим? С кем-то встречался новым, кого ты раньше не видел? Ну не знаю, хоть что-то, что могло бы помочь…
Эдик вздохнул, вздергивая брови и глядя перед собой.
— Ну последние дни он был раздражительным, это точно. Но тут понятно: из-за тебя.
— В смысле? — нахмурилась я.
— Ну хотел с тобой поговорить, а ты не хотела, вот он и бесился.
— А кроме меня он последнюю неделю еще с кем-то встречался?
— Да много с кем, — пожал плечами Эдик, — в этом плане ничего выдающегося. Разве что с Самсоновым они чаще обычного виделись, это друг его, в думе сидит. На похоронах его только не было что-то. Хотя они вообще не просто вместе бизнесом занимаются, реально дружат. Вот с ним они эту неделю что-то терли, Георгий Олегович все время после этих встреч был… не раздражительным, но задумчивым, что ли. А еще он два раза с этим встречался, который тебя у могилы обжимал.
Боже, стыд пополз по моему лицу красными пятнами. И сколько ещё окружающих видели, что он меня обжимал? Эдик вообще впереди стоял. Ладно, сейчас речь не об этом.
— Они с Матвеевым тоже вроде дела ведут? — задала вопрос. Эдик пожал плечами.
— Если честно, не припомню его особо. Может, и виделись где в ресторанах, а так, чтобы в офисе встречаться… Нет, не помню его.
— А ты у него в офисе сидишь?
— Ага, у меня там комнатушка с диваном, выходит в коридор как раз. Я часто с открытой дверью сижу, а то душно там очень.
— И видел этого, ну который… — я не знала, как сформулировать, Эдик хмыкнул.
— Видел. Первый раз его секретарша провожала до самого лифта и ворковала так, что я внимание обратил. А второй раз они вместе с Георгием Олеговичем уходили, и я с ними шел соответственно. Вот, кстати, после этой встречи он точно сразу Самсонову позвонил.
— И что говорил?
— Не знаю, врать не буду. Особо не слушал, не вспомню. Но был хмурый, он потом весь день хмурый был. А через день вот как раз с тобой встретился.
— Зачем Матвееву вообще нужен был водитель?
— Так у него же мигрени были.
— Чего? — уставилась я на Эдика.
— Мигрени. Сильные головные боли, могли ударить в голову в любой момент, и хоть волком вой. Ну это он так говорил. Он вроде обследовался, но причин не обнаружил. Да я толком не знаю. Мы с ним не были друзьями, хотя и неплохо общались. Из-за этих мигреней он водителя и нанял себе, на всякий случай, и чтобы глаза не перегружать за рулём.
Так, кажется, не мешало бы поговорить с Данькой, вон тут столько всего, уж он точно должен знать больше. Сыщик из меня даже хуже, чем я могла бы подумать. Топчусь, топчусь на месте, и не додумалась поговорить с самым близким Матвееву человеком.
Больше ничего толкового Эдик вспомнить не мог, когда мы вышли с территории кладбища, большинства машин уже не было, Ярослава, кстати, тоже. Это даже к лучшему, мне нужно хорошенько обдумать полученную информацию.
Правда, удалось это сделать не сразу. Как только я рухнула на водительское место, тут же поймала в зеркале заднего вида недовольное лицо матери Даньки. Они сюда, наверное, на машине экстра-класса приехали, а тут я со своим раритетом. Данька сидел на переднем сиденье и смотрел перед собой, хотя мне слабо улыбнулся.
— Извините, что так долго, — бодро отрапортовала я, заводя машину. — Где будет проходить… адрес кафе, в общем, — сказала в итоге, потому что чуть не ляпнула "празднество".
Получив данные, тронулась с места, рассчитывая на то, что все погружены в свои личные мысли и переживания, но Анна Николаевна тут же спросила:
— Вы, значит, подруга Даниила?
Посмотрев сначала на нее через зеркало, а потом на Даньку, который выпрямился и нахмурился, ответила осторожно:
— Вроде того.
Анна Николаевна кивнула.
— Это ведь с вами он жил последние несколько месяцев?
В этом вопросе и во взгляде женщины явно читалось продолжение: я бросила ее бедного мальчика, отчего он так страдал, что чуть не спился.
— Мам, я же просил, — выдал Данька, но успеха не возымел. В отличие от парня у этой женщины были стальные яйца.
— Я просто общаюсь, сынок, — улыбнулась она ему, снова переключая внимание на меня. — И что, вы теперь вместе?
— Вовсе нет, — я сделала Даньке знак глазами, чтобы он как-то прояснил ситуацию, но он только суетливо теребил руками ремень безопасности.