Мой нежный враг
Шрифт:
— Поместье наводнили папарацци, — сообщил он.
— Кто это? Ах, да, фотографы, которые преследуют знаменитостей, — нахмурилась Офелия. — И что они делают здесь?
— Ну же, попытайся еще раз прикинуться дурочкой, правда, в этой роли ты не очень убедительна. — Его острый взгляд пронзал Офелию насквозь.
— На что вы намекаете? — Воспользовавшись возможностью, Офелия, как уж, скользнула за спину Лисандера. — Я больше не хочу слушать этот бред!
Когда Офелия протянула руку, чтобы открыть дверь в свою спальню, Лисандер крепко обхватил ее узкое запястье.
—
Широко раскрыв глаза, Офелия повернулась к нему.
— Они узнали про два завещания?
— Нет, только о том, что мы поженились сегодня, но этого более чем достаточно.
— Но как это стало возможно? Мы ведь действовали с такой осторожностью...
— У Стамитоса, главы службы безопасности, уже есть подозрение. Информацию раскрыл тот, кто знает о причинах этого брака. Женщина, которая живет в домике у дороги, твоя подруга...
— Памела Арнолд? Но зачем ей это?
— У нее есть брат, который подвизается в бульварной прессе.
— Да, но она вряд ли часто видится с ним.
Офелию вдруг охватило волнение, она побледнела. Хотя она взяла с подруги клятву хранить тайну, однако осознавала, что Памела считала всю эту историю, не говоря уже о богатстве Лисандера, весьма увлекательной. Памела — известная болтушка. Могла ли ее подруга случайно проговориться кому-то?
— Завтра утром все узнают, что я женился.
— Сомневаюсь, что всему миру это будет интересно. — Ее язвительное замечание не уменьшило тревоги. Но тяжелые мысли отошли на второй план, когда Офелия увидела, как изменилась ее спальня. Здесь не было кровати, и вещи куда-то исчезли. — Где мои вещи?
— О чем ты?
— Половина моих вещей пропала!
— Жены не спят отдельно от мужей.
— Я — не жена! — Офелия была в ярости, поскольку никто не советовался с ней по поводу переезда в другую спальню.
— Теперь ты — жена, и, очевидно, все время хотела получить статус моей жены. — Его загорелое лицо казалось высеченным из гранита. — И именно ты постаралась, чтобы о нашей свадьбе стало известно прессе.
Офелия поняла, что едва сдерживает желание захихикать. Она не могла сдвинуться с места, выпитый алкоголь ударил в голову — она ничего не ела с утра.
— Вы такой недоверчивый! Ничего я не планировала! Зачем мне оповещать людей о нашей сумасшедшей договоренности?
— Чтобы стать моей женой в полном смысле слова.
— К чему мне это? — пыталась уточнить Офелия, а он решительно шагал по коридору, волей-неволей увлекая ее за собой.
— Начинает работать план «Б». — Лисандер свернул в галерею.
— План «Б»? Куда, черт возьми, вы меня ведете?
Лисандер широко распахнул дверь главной спальни «Мадригал-Корт». Семья Офелии не пользовалась огромной комнатой, ее было трудно протопить. Теперь в огромном камине весело горел огонь, отбрасывая тени на отделанные дубом стены. В центре стояла потрясающая кровать с пологом на четырех столбиках — абсолютно под стать феодальному великолепию нового декора.
Офелия никогда не испытывала любви к домашнему хозяйству. У нее не возникало желания переставить мебель
— Ваши люди потрудились на славу. Я была так занята работой в саду, что даже не видела этого. — Офелия нахмурилась. — Зачем вы привели меня сюда?
— Это наша комната.
— Наша... комната?
— Супружеская спальня. — Лисандер окинул Офелию оценивающим взглядом, и она почувствовала странное покалывание во всем теле.
— У нас нет супружеской спальни, поскольку... Что мы будем тут делать? — Офелия нервно хихикнула.
— Все как обычно, glikia тои, —лениво ответил Лисандер. — Сейчас в деревне больше нечего делать, а так мы по крайней мере согреемся.
— Подождите... Вы думаете, что я буду делить эту комнату с вами?
Лисандер поразился. Ей очень хорошо удавалась роль наивной селянки, но при этом она ухитрялась выглядеть удивительно красивой.
— Даже если бы наша свадьба осталась в секрете, нам бы пришлось жить в одной комнате, когда я здесь. Как еще мы можем доказать, что у нас настоящий брак?
— Но я не предполагала...
— Мы обо всем договорились.
— Да, но теперь все изменилось...
— Только завещание. Ты по-прежнему моя жена, и поскольку это теперь не секрет, наш брак оказался серьезнее, чем я ожидал, — холодно заметил Лисандер.
— Я поняла, — вспыхнула Офелия. Подняв руку, Лисандер коснулся кончиками пальцев ее нижней губы. Офелия залилась краской, чувствуя, как сладко замирает ее тело. Она едва сдержала себя, чтобы не подставить губы для поцелуя.
— Брак никогда не стоял в моем списке первостепенных дел. Я наслаждаюсь свободой, но на ближайшее будущее у меня нет выбора, и я должен вести себя как новоиспеченный муж.
Теперь Офелия осознала — ни второе завещание Глэдис, ни папарацци не заставили Лисандера потерять самообладание. В его глазах горел золотистый отблеск пламени камина, а крепкая фигура казалась еще крупнее. Он прирожденный хищник, беспомощно подумала Офелия, и такой же великолепный и опасный, как леопард в расцвете сил. Голос разума твердил, что ей лучше отступить, но она не могла заставить себя сделать это.
— Я удивлена, что вы так уважительно относитесь к общественному мнению.
— Только в этой области, моя дорогая. — Длинные загорелые пальцы Лисандера скользнули по ее волосам, и он придвинул девушку к себе, чувствуя, как желание овладевает его телом. Чем больше Офелия сердилась, тем больше он хотел ее, тем больше в нем было решимости сделать ее своей.
У Офелии бешено стучало сердце, ей стало трудно дышать. Когда она прильнула к мускулистой фигуре, ее словно пронзило электрическим током. Боясь упасть, Офелия вцепилась в плечи Лисандера. В душе ее шла настоящая борьба. Она понимала, что пора это прекратить, но его жгучий взгляд и сладострастное ощущение внизу живота удерживали ее на месте.