Мой Однолюб. В его сердце другая
Шрифт:
Этот случай, к моему восторгу, не десятый. Потому что Роберт, ласково приобняв меня, невозмутимо отвечает:
— Приятно, конечно, Иван. Только мы с Таей вроде и не расставались…
Глава 24. Тая
— И что это было? — спрашивает Роб, отъезжая от ночного клуба.
С силой мну подол платья. Более уничижительного взгляда от Соболева я ещё не видела. Он даже не попрощался.
— Ты про Ваню? — строю из себя дурочку.
Стараюсь,
— Че он хотел?
— Не знаю, — веду плечами неопределенно.
— Сын Яны Альбертовны… КВН-щик… — повторяет Роберт.
Приподнимаю брови, пока он называет новые Ванины регалии. Про себя смеюсь. КВН-щик. Надо ж было так его назвать. Он такой же шутник, как я десантник.
— У вас с ним что-то было?
Еще раз царапнув лицо Роберта взглядом, отворачиваюсь к окну. Я, конечно, слабачка и слишком долго откладывала этот разговор, но врать вот так в глаза не собираюсь.
— Ничего серьезного…
— Пиздец, Тайчонок. А сразу сказать? Не «ага»?
— Я боялась.
— Я же тебе не муж, — смеется Роб расслабленно и потирает гладко выбритую щеку. — А-а… анриал… Ты реально как ребенок.
Обернувшись, уставляюсь на него шокировано. Внутри стыд. Это он про тот вечер вспоминает? Когда я не смогла с ним переспать?
— Ребенок?
— Ну да… Я ведь замуж тебя не звал. Мы просто проводили время вместе. Если решила, что всё — ок. Я и сам подзаебался, честно говоря.
— Зачем тогда звонил?
— Да хер его знает, — усмехается и ещё раз быстро проходится взглядом по силуэту платья. — Незакрытый гештальт, если хочешь. Хобби у меня такое. Всех «миссок» собрать.
— Хобби?.. — пугаюсь. — Но ты ведь ухаживал. Мы… гуляли.
— Да, думал расшевелю тебя, — пожимает плечами Роб. — В прошлом году с Ладейщиковой встречался, в позапрошлом с Селивановой.
Не об этом ли мне намекали другие сотрудники из команды организаторов?
— Ты типа переходящего знамени получается? — злюсь. — Как ленточка на груди?..
— Пусть будет так. У каждого свой фетиш. С тобой вот только затык вышел. Жалко. Холодная ты, Валеева. Думал, сегодня получится. Встречу вот у клуба назначила, может, пьяненькая. И снова облом. Этот двор твой?
Смотрю по сторонам, абсолютно ничего не видя. Я так переживала и не хотела его обидеть, что даже подумать такого не могла.
Вот дура!
Со всех сторон дура!
— Здесь.
Только почувствовав остановку, выпрыгиваю на асфальт.
— Ну ты и козёл, Роб, — кидаю ему на прощание. — Желаю, чтобы тебя перевели в команду на конкурсы «шестьдесят плюс» и ты продолжил свой фетиш.
— Не злись, Тайчонок, — отвечает он, смеясь.
Обернувшись, выкидываю прямо перед собой средний палец и несусь
Все мы в одном мусорном ведре, оказывается. Трясемся, думаем что-то из себя представляем, считаем себя центром вселенной.
Обняв плечи, поднимаюсь в квартиру и скидываю ненавистное платье прямо у порога. После всех событий этого дня хочется помыться, поэтому стягиваю трусы, включаю воду и усаживаюсь в ванну. Мокрые волосы становятся похожими на пакли, тело дрожит от слишком прохладной воды, но я смотрю в одну точку, как умалишенная.
Кажется, что слез не осталось, но я все равно немного скулю в холодную руку.
Не был в Москве! Не был!
Все врал. Специально врал.
Вытеревшись, закутываюсь в теплый розовый халат, и полчаса орудую с феном и расческой над волосами. Мужики мужиками, а пуделем я завтра утром просыпаться не собираюсь.
В дверь кто-то отчаянно стучит, я вздрагиваю. Посмотрев в глазок, стискиваю зубы и открываю замок.
— Что ты здесь делаешь? — встречаю Соболева крайне негостеприимно.
Впервые в жизни я перед ним не ангел с крыльями, а самый настоящий дьявол, несмотря на мультяшный халат и густую копну светлых волос.
Мне все равно зачем Ваня пришел, пусть уматывает.
Уперев локоть в косяк, он недовольно осматривает моё лицо и ворот от халата.
— Объясниться хочу.
Да надо же!
— Пошел вон, — киваю на дверь и развернувшись, почти сразу чувствую, как локоть сдавливает сильная рука.
Запах табака и его туалетной воды снова в моей квартире.
— Он тебя обидел?
— Иди в жопу, Соболев, — кидаю зло.
Опять оказываюсь к нему лицом.
— Не борзей, — осекает он. — Еще раз нагрубишь, и я тебе по жопе всыплю, как Соньке.
— Только попробуй меня тронуть. Придурок чертов.
Бью кулаком, попадаю сначала в шею, потом в плечо.
Соболев, усмехнувшись, делает шаг вперед и вжимает меня в стену. В ту самую, возле которой заставил сладко кончать в прошлый раз. Чувство эйфории фантомно разливается внизу живота и в груди.
— Отвали от меня, — пытаюсь оттолкнуть. Выходит тухло. — Мои глаза от тебя устали. Просто мечтаю больше никогда тебя не видеть.
— Продолжай, я подожду пока из тебя всё выйдет раз крышку сорвало… У этого ведь есть конец?
— Конец? Во! Ты конченный, — поднимаю полные слез глаза к потолку. — Ты такой ко-онченный. В мире нет таких конченных, как ты. Ты самый главный…
— … конченный. Я понял, Тай, — кивает он, не сводя с меня глаз. — Успокаивайся.
Сдерживаю улыбку. Боже. Откуда у него столько терпения? Все, кого я знаю, давно бы разозлись, а этот лыбится.