Мой палач
Шрифт:
От людей зло, от которых я в последнюю очередь такое ждала.
– На самом деле - это он не в себе, Марк, - снова облокачиваюсь на стол.
– И это личное.
Слышу, как в холле лязгает засов и с надеждой привстаю со стула. Может, Кирилл узнал, ему позвонили, я пока не отчаиваюсь.
Шагаю к двери и распахиваю ее шире.
И кончики пальцев холодеют, когда вижу маму, довольную, она врывается в холл и показывает документы.
Ее пропускают.
Марк ей навстречу встает
– Я хочу уехать, - тоже выхожу в холл. Стараюсь не смотреть на охранников. Складываю руки на груди - Зачем меня сюда притащили?
– Потому что ты мне в лицо кольцо швырнула, Аня, - Марк трогает лоб, словно я камнем кинула, и у него в черепе вмятина осталась.
– А потом ты из машины на ходу выйти хотела. Мы чуть в аварию не попали. А полиция...
– Надо было просто остановиться и дверь открыть, - перебираю.
Смотрю на маму.
Она слушает и кивает.
Оглядывается на кабинет, где сидит врач. И поправляет сумочку на плече.
– Пойду узнаю, в чем дело, Аня. Не нервничай.
Кошусь на проход в коридор, где еще одна комната и люди в зеленых халатах. И на маму, как она скрывается внутри кабинета и закрывает дверь за собой.
Может, она меня тут не бросит. Ведь я...
Представляю Кирилла и быстро моргаю, чтобы не разводить сырость, вину свою чувствую.
– Правда, Анюта, не нервничай, - Марк протягивает руку и подталкивает меня к черному дивану.
– Сядь, посиди.
Плюхаюсь на скрипучую кожу и вскидываю голову.
Марк стоит напротив, сунув руки в карманы. Сверху вниз изучает меня снисходительно. Весь белоснежный, аккуратный, такой чистенький, что уже смотреть не можешь.
– Вот для чего надо было спорить?
– он понижает голос.
– Нельзя было просто согласиться? Я разочарован, Анюта.
– Телефон верни.
– Куда звонить будешь?
– он кивает.
– Этому? Тебе никто не даст глупостей наделать.
Откидываюсь на диване. Руки невольно сжимаются, хочется на него с кулаками наброситься.
Но позади охранники стоят.
А я тут оставаться не могу.
– Повзони папе, - встаю и на шаг приближаюсь к Марку.
– Пусть он приедет. Или пусть дверь откроют, - киваю на пугающую железную дверь с засовом.
– Лиза вряд ли согласится. А мы с ней дружим давно и тесно, - Марк трогает мои волосы, пропускает их через пальцы.
– Когда она развелась - у нее была депрессия. А я был рядом. Двадцать один или двадцать два - сколько мне там было. Студент еще.
Стою и слушаю, и вспоминаю, как я не хотела в пансион уезжать, но отцу было некогда. И с мамой тоже остаться не дали.
А я боялась, что с Марком совсем перестанем видеться, и так и вышло.
– Что значит тесно дружите?
– мне почему-то
– Ну вот так. Как взрослые мужчина и женщина дружат?
– он продолжает накручивать на палец мои волосы. Разговаривает ласково, мягко.
– Все понимали, что я на тебе женюсь, когда ты подрастешь, Анюта. У нас семьи такие, сама знаешь. Мы с тобой друг другу подходим. И по возрасту. И по статусу. Скандалы никому не нужны.
– Ты про что говоришь?
– отбрасываю от себя его руки и сдвигаюсь в сторону.
– Слышать ничего больше не хочу, - в груди покалывает, представлять не могу, чем он занимался, пока я в него влюблена была.
– Аня, успокойся, - он подходит.
– Будь мудрее. Все так живут. В некоторых семьях и не такие скелеты прячутся.
– Уйди отсюда!
– выкрикиваю и замечаю черную тень отделившегося от стены охранника.
– Ты это специально?
– смотрю на Марка и трясусь, - из себя меня выводишь?
– Я ничего такого не сказал, маленькая, - он улыбается.
От этого обращения вздрагиваю, оглядываюсь на дверь и, кажется, проломить ее могу, так рвусь туда, на улицу, в солнце, к нему, к Виконту, что мне Ницше в сообщениях цитировал.
Открывается кабинет, и мама стучит каблуками в холл.
Смотрит на меня с сочувствием. И говорит:
– Аня, все украшения надо будет снять. Одежду я не привезла, но здесь выдадут, ночнушку, халат...не волнуйся. Пару дней полежишь, отдохнешь...А Марк пока к свадьбе готовиться начнет.
Глава 33. Когда есть ради чего жить можно вынести любое "как"
Размешиваю сахар в кофе.
В коридоре хлопает дверь.
Делаю глоток.
И слушаю возбужденный голос Лизы:
– Марк, я тебе говорила, что тянуть некуда. Аня еще в прошлом году, когда приезжала, остыла к тебе. Обижалась. Поэтому. Надо было помолвку что ли какую организовать. Еще год она бы тебя дождалась.
– Твоего точно нет дома?
– Марк тоже на взводе, говорит отрывисто.
– Он меня в прошлый раз по лестнице спустил.
– Не дома он, видишь обуви нет, - она раздражается.
– Ты не слушаешь. Мы живем не ради будущего, Марк, - цитирует она.
– Мы живем, чтобы хранить свое прошлое.
– Вся жизнь - спор о вкусах и взглядах, дорогая, - цитирует он в ответ.
– Но это твои интриги, Лиза, не мои. Мне надоело. В больнице девчонку закрыть - это перебор.
Пью кофе.
– А как еще ее от моего мужа отвадить?
– их шаги приближаются.
– У меня репутация, родной, и я такого позора не допущу. Моя дочь, выпускница элитного пансиона, увела у меня мужа. Я профессор, Марк. Ладно. Кофе будешь?