Мой папа - Дед Мороз
Шрифт:
– У меня там Ванька один…
Нелли лишь пожала плечами. Это, уж точно, не ее проблемы!
– Говори, что хотел, и возвращайся к сыну, - вставила свои пять копеек Надя.
Ярослав переступил с ноги на ногу. Помолчал, как молчал всегда в минуты волнения.
– Надежда, а ты не могла бы за Ванькой приглянуть, пока мы здесь разговариваем?
– Здрасьте, приехали. Нет! – покачала головой, не допуская даже мысли о том, чтобы оставить Нелли наедине с этим му… мужчиной. – А с Эльфом кто будет?
– Можешь взять его с собой, - сорвалось с губ Нелли. Надя вскинула удивленный взгляд.
–
– Ладно. Но только недолго. Я даже поесть не успела…
Ярослав, как болванчик, кивнул головой. Надя подхватила Эльфа на руки и, бросив на прощанье взгляд: «если что – я рядом», выскользнула с сыном за дверь.
Хороша гостья – подумала Нелли.
– Вытолкала хозяйку из собственного дома! И, спрашивается, зачем? Могли ведь действительно поговорить у Ярослава. Но она не могла… физически не могла переступить порог дома бывшего мужа. Не хотела знать, как он живет и чем. Изменился ли? Раскаялся ли… Вообще ничего не хотела! И разговора этого глупого… О чем, спрашивается, им говорить?! Но почему-то все равно не смогла отказать... Здесь, на чужой территории, было как-то спокойнее.
– Я сегодня приходил к тебе на работу…
– Правда? А зачем?
– Хотел увидеться, но какой-то мужик сказал, что у тебя операция.
– Операция? Хм… Странно. Меня сегодня не ставили в план. Ну, да ладно… Так что ты все же хотел?
– Я хотел сказать… мне жаль, что я тогда струсил… - чуть помедлив, выдавил из себя мужчина.
Взгляд Нелли заледенел. И вся она будто превратилась в одну большую ледяную глыбу. Как на десять лет назад вернулась. Когда после раздирающей душу и тело боли, после страха и ужаса смерти в один момент просто перестала чувствовать. Вообще… хоть что-то. Это было страшное время – время апатии. Такой черной и всеобъемлющей, что даже отвоеванная по капле жизнь не радовала. Да вообще жить не хотелось! Чего уж…
Нелли стиснула кулаки и заставила себя сойти с места. Она двигалась настолько решительно, что Ярослав отступил. Только удивленный взгляд перевел на распахнутую перед носом дверь – они так и остались стоять в прихожей.
– Сказал? – равнодушно спросила Нелли.
– А теперь проваливай.
– Зачем ты так? Я же от чистого сердца, Нелька… Я же эти годы… черт, думаешь, я собою гордился?!
– Да мне плевать. Плевать, как ты договаривался с собственной совестью… Мне вообще плевать на все, что с тобой связано. Я тебя стерла из памяти, как страшный сон. Ну! Что стоишь? Выметайся!
– А ты все такая же, – пробормотал Ярослав, пятясь к двери.
– Красивая, когда злишься. И вообще… Только зря ты волосы в белый выкрасила. Тебе естественный цвет, по-моему, больше шел…
Сердце пропустило удар. Так всегда рядом с ним бывало. С самой первой встречи. И до последней… До наступления той самой апатии, которая, кажется, вот только сейчас, в этот миг до конца отпустила. И такая дикая злость вырвалась из-под контроля! Не передать словами. Она нарастала и ширилась. Кажется, Нелли даже стало потряхивать. И что послужило последней каплей?
На тумбочке у самого входа зазвонил телефон. Он все звонил и звонил, а их взгляды сплетались.
– Да что же это такое?! – возмутился Ярослав, хватая трубку в свою лапищу.
– Перезвоните, пожалуйста! Нам не до вас!
=20=
Квартира соседа была ничем не примечательно хорошо обставленной берлогой небедного в общем-то мужика. Тепла в ней не было. Как не было и индивидуальности. Лишь в Ванькиной комнате было по-домашнему уютно и хорошо.
– Привет, Ванюш, – поздоровалась Надя, заглянув в детскую.
– Мы тут за тобой приглянем, пока отец занят. Ты не против?
– Здравствуйте. Почему сразу против? – развел руками Иван, спуская ноги с дивана. – Хотите, я вас чаем напою? С бутербродами?
Надя в который раз удивилась, насколько самостоятельным и во всех смыслах положительным ребенком был сын ее соседа-козла. Никак в мать пошел… Хотя, если верить оперативным сводкам, полученным от бабы Мани, с матерью Ивану тоже не повезло. Непутевая она была. Именно так баба Маня и сказала, угрожающе громко щелкая вставной челюстью. Не верить бабе Мане оснований не было. А хоть бы и потому, что Наде и самой было трудно представить нормальную женщину, бросившую ребенка на произвол судьбы. Точнее - на попечение отца, что во многих случаях в принципе равноценно.
– Нет. Бутерброды не буду. У нас с подругой ужин накрыт.
– Так почему вы не там?
– Да там, там. Вот сейчас твой папа поговорит…
– С вашей подругой?
– Ага… И мы сразу вернемся к прерванной трапезе.
Иван на мгновенье задумался, чуть сморщив курносый конопатый нос. Привычным жестом Надя коснулась ладонью лба мальчишки и довольно кивнула:
– Поправился? Температуры больше не было?
– Нет, – покачал головой ребенок.
– Вот и отлично. Слушай, а у вас почему еще дом не украшен?
– Так некогда было…
– Как это - некогда? Новый год на носу! Нужно срочно исправлять это безобразие. Напомни отцу… - посоветовала Надя, решив для себя, что сама-то она уж точно напомнит. Ванька равнодушно кивнул и подошел к Эльфу, который методично доставал игрушки из стоящей в углу корзины.
– Гляди, какой у меня есть трансформер…
Эльф оценил! Задорно сверкая глазами, вырвал из рук хозяина игрушку и первым делом попробовал ту на зуб. Иван рассмеялся. Наблюдая за игрой детей, Надя все сильнее нервничала. Время шло, а Ярослав не торопился возвращаться. Интересно, чего он хотел?