Мой папа рок-звезда

Ветрова Татьяна

— Почему? — смотрю на него во все глаза и понимаю, что его отец удивительный человек, а благородством Антон пошел явно в него.

— У него соседка раньше была, баба Тома, а у той сын, которого осудили несправедливо. Ну, отец и решил стать адвокатом и спасти парня. Всей истории я не знаю, знаю только, что парню дали шестнадцать лет. Как я понял, ему приписали несколько статей.

— Отец ему помог?

— Да, парень отсидел четырнадцать лет.

— Какой ужас, — закрываю рот ладонями, чтобы прохожие не услышали мой вскрик.

— Да, ужас, но давай вернемся к тому, почему я не люблю проводить время с матерью

и тем более слушать ее нравоучения? — Киваю, и Антон продолжает: — Так вот, когда карьера отца пошла в гору, начал расти его гонорар. Со временем он открыл свое дело, к нему стали обращаться люди. Их было настолько много, что он смог создать империю. Я называю его бизнес «справедливая империя», а он только улыбается и продолжать помогать дальше. Чуть больше десяти лет назад ему предложили взяться за интересное дело. Оно было сложное, он сутками пропадал на работе. Мать тогда будто подменили, она стала чужой и словно забыла обо мне. Стала требовать к себе больше внимания, начала часто ругаться с отцом по пустякам, хотя до этого я не помню, чтобы они вообще ругались. Отец всегда делал для нее все, что было в его силах, но только кто бы мог подумать, что настанет день, и она перестанет все это ценить. Она просто стала принимать это как должное. Мне было шестнадцать, когда я узнал правду, — Антон опускает голову и грустно улыбается. Не выдерживаю, кладу руку на плечо парня и сжимаю подбадривающе. Улыбаюсь, ловя его усталый взгляд. — Она изменила отцу с водителем. Представляешь, с водителем, Аль! Отец подал на развод и практически ничего ей не оставил.

— Как так? — выдыхаю, не понимая, что меня больше беспокоит. То, что его мать оказалась той еще дрянью, или то, что его отец оставил ее без ничего.

— А вот так, — разводит руки в стороны и продолжает: — Он же крутой адвокат. Взял и доказал, что за все время в браке она ни разу не работала и не имеет права рассчитывать на заработанное им имущество и финансы. И факт измены подтвердил. Отец оставил ей загородный дом и машину. Отрезал свободный доступ к финансам нашей семьи, оставил только скудное ежемесячное пособие. Я давно живу с отцом, с того времени как родители развелись. Мать давно стала чужой, да и я давно не понимаю ее, если честно. Последние несколько лет у нее маниакальная идея женить меня на одной из дочерей своих богатеньких подружек. Думает, что такой хитрый ход спасет ее от скорой бедности.

— Антон, я ничего не понимаю, — хватаюсь за виски и пытаюсь осмыслить все выше сказанное. При чем тут его женитьба и скорая бедность матери? Как он может повлиять на ее благосостояние?

— После двух неудавшихся знакомств я рассказал об этом отцу, и, поверь, у меня и в мыслях не было, что он решит устроить ей взбучку. Первые полгода было затишье, а потом она снова начала строить свои коварные планы и чуть ли не подкладывать дочерей своих подруг в мою кровать с одной целью — как можно скорее женить нерадивого сынка. Я поругался с ней, окончательно сжег все мосты, которые хоть как-то нас связывали, высказал ей все, что думаю по поводу ее дурацких идей. Но самое интересное, что отец все это время следил за ней. Он просто лишил ее финансовой поддержки, которую обещал выплачивать до старости. Она осталась ни с чем.

— Это очень жестоко, — усмехаюсь, представляя перекошенное лицо женщины, которая не понравилась мне с первого взгляда. И ведь есть за что.

Как по

мне, отец Антона даже смилостивился над ней.

— Жестоко? Аль, она до сих пор пытается женить меня на хрен пойми ком. Она не успокоится, понимаешь? — он впивается в меня недоуменным взглядом, на что я только пожимаю плечами и улыбаюсь.

Странно все это кто-то. Не укладывается в моей голове подобное. Возможно, я чего-то не понимаю из жизни «небожителей», но, может, оно и к лучшему? Адекватнее буду.

— Я видела у нее кольцо, она замужем?

— Ага, за стариком, который все свое богатство завещал своим детям, — он смеется, а я молчу, переваривая информацию.

То есть что получается? Его мать в надежде на безбедную старость вышла замуж за старика и осталась у пустого порыта? Далее, чтобы хоть как-то обеспечить свою старость, ведь бывший муж напрочь отказывается ее спонсировать, она собирается воспользоваться родным сыном? Интересно, а как она себе это представляет? Женить Антона на богатенькой крале, а потом у нее деньжата таскать? Она что, всерьез думает, что Антон об этом не узнает и не перекроет ей кислород?

— А как вообще получилось, что она спуталась с водителем? — произношу, задумчиво рассматривая листья декоративной пальмы.

— Конкуренты. Водителя купили.

— Вот оно что.

Усмехаюсь, понимая, что женщина сама загнала себя в ловушку.

Мне жаль ее. Совершив глупую ошибку, поддавшись мимолетному соблазну, она потеряла семью, которая никогда ее не простит и не примет обратно. Она сама вырыла себе яму, а теперь барахтается в ней, ища ниточки к свободе и благополучию.

Только вот ничего у нее не выйдет.

Антон не простит.

— Она не даст нам быть вместе, — выдаю, понимая, на что способна обиженная на весь мир женщина.

— Все будет хорошо, — Антон обнимает меня, перетягивает к себе на колени и нежно целует в висок.

— Вот увидишь — не даст, — выдыхаю в губы парня и целую.

19. Алевтина

Некоторое время спустя

— Нет, не понимаю, — заливаюсь звонким смехом, попутно отбиваясь от нападок Антона.

Мы сидим в небольшой каморке, стены которой обклеены плакатами популярных групп начала 90-х и нулевых. Современных исполнителей, сколько я ни старалась, так и не нашла. Такое чувство, что эта каморка прошлого. Она давно уже пропахла тем, чего не вернуть. Вон, в углу самовар стоит, который лет двадцать сняли с производства, если не больше.

Странно, что в современном клубе есть такое помещение. Его словно оберегают, стерегут от новизны. Но еще более странно, что звезды выбирают именно ее.

— Да что не понятно-то? Ты только посмотри, он втюрился в нее по самые помидоры, — Антон самодовольно улыбается и кивает в сторону Карима. Притягивает меня к себе, стискивает в крепких объятиях, пока я пытаюсь в этом мрачном парне увидеть хоть что-то, похожее на любовь.

— Да кто тебе такое сказал? — вырываюсь из его объятий и под тихий смех Карима отползаю в противоположный угол дивана.

Последнее время Антон сам не свой. Ни на шаг от себя не отпускает, тискает при каждом удобном случае. Вот даже сейчас… ему плевать, что в каморке мы не одни.