Шрифт:
Глава 1 Все началось с поцелуя
Эд
Как испортить себе обеденный перерыв? Легко! Сесть через столик от куриц из Ита, Вита, Фита. Мне хватило недели на кампусе, чтобы составить свое мнение о сестринствах и братствах. Там тусуются богатенькие баловни судьбы или аутсайдеры, мечтающие мимикрировать и сойти за своих в надежде однажды разделить толику успеха с сильными мира сего.
Я поселился в общаге. Хотя кому я нужен в братствах?
В этой шумной компашке по соседству в центре внимания сегодня очередная кукла, родившаяся с серебряной ложкой в заднице. Элизабет Бэйли. Знаю ее по лекциям у профессора Сэмьюэльсона и надоедливым золотистым волосам, которые
— Ну же, давай, Лиз! Вон он сидит.
Подружки явно подначивают девушку. Хотя какие они ей подруги? Даже я знаю, что Бэйли терпеть не может, когда ее зовут Лиз. Она постоянно поправляет на Бет. Но сейчас она этого не делает. Где твоя гордость, Бет? Неужели желание прогнуться под сестринство настолько сильно, что ты себе на горлышко наступаешь?
Девушка пытается отвертеться от задания, которое придумали для нее старшие, и случайно встречается со мной взглядом. Быстро отворачиваюсь. Ох, как же тупо получилось. Мне вообще плевать, о чем они там говорят. И на Элизабет Бэйли плевать, но ровно до того момента, когда я понимаю, что обсуждают они меня.
— Холли, я учусь с ним. Это Эд Хэндерсон, — шипит куколка.
— Боже, Лиз, ты знаешь, как зовут этого лузера?
Физически ощущаю, как она хмурится от этой версии своего имени. Видел это уже с сотню раз на парах и переменах.
Кстати, я удивлен не меньше блондинистой Холли. Серьезно, Бет, ты помнишь меня по имени? Может, и кто я по гороскопу знаешь?
Моя одногруппница тем временем смутилась и снова бросила на меня взгляд. Этого я уже не видел, просто почувствовал, что она таращится, прямо по макушке царапнула голубыми глазищами. Жуть, аж волосы зашевелились.
— Он не лу… Просто активный студент, вот и запомнила, — врет Бэйли, а я пытаюсь замерить степень своего охреневания по шкале от «ни фига себе» до «ошизеть можно».
Я не просто неактивный студент, я стараюсь быть самым неприметным в группе, но эта девчонка обратила на меня внимание.
— Пофиг. Сделай это, и ты официально одна из нас. Уверена, лошок Эдди не целовался никогда. Будешь его первой. На всю жизнь запомнит.
Что, простите? Не целовался? Как же сложно сохранять равнодушный вид и не заржать. У меня аж скулы сводить начинает. Вот же тупые курицы. Нет-нет, я не горжусь своим послужным списком, но все же… Лошок, лузер. Обидно немного. Перестарался я, что ли, со своим студенческим образом невзрачного ботана?
Бет Бэйли тем временем поднялась из-за стола, бросая умоляющие взгляды на своих будущих сестер, но, увы, не нашла в них поддержки, лишь гадливое предвкушение забавной сцены. А уж как я ее жду. Давай-давай, иди ко мне. Первый настоящий поцелуй сегодня будет у тебя. Клянусь, в твоей жизни еще никогда не было ничего подобного.
С самого детства я просчитывал все наперед, выверял каждый шаг, думал, что крепко держу собственную жизнь за хвост, но она взяла и резко дернулась вперед, протащив меня мордой по асфальту. Элитную школу, где я был звездой, откуда носил домой дипломы и трофеи, пришлось сменить из-за переезда. Ерунда, подумал я, когда отец потерял работу. В обычной государственной школе тоже можно многого добиться. Я снова контролировал все, зубрил, не спал ночами, протирал штаны в библиотеке, а потом с тоской смотрел, как Чендлер Пирсон ездит на все соревнования в штате вместо меня, потому что у моей семьи не было денег на гребаный билет на автобус, а на подработку времени у меня уже не оставалось.
Но и здесь я справился, начал получать гранты на поездки, даже выиграл чемпионат по спеллинг би в штате. А потом снова удар под дых. Целых два. Родилась сестра, и одновременно с этим у меня начало портиться зрение. Эти события были никак не связаны, и мне чертовски стыдно перед Руби за все то дерьмо, что я думал о ней, когда глядел на ее сморщенные розовые ручонки. Да, я злился, мы едва сводили концы с концами, а родители завели второго ребенка. О чем они думали?
Но и это не могло остановить меня. Я уже собирался раскинуть крылья, поправить ублюдские очки на носу и снова переть к цели, как на мои плечи свалилась неподъемная махина в виде грустного лица офицера полиции.
Помню урывками, что он говорил. Начал издалека дежурными фразами, готовил меня, но я уже все понял. В мозгу тогда что-то стремительно защелкало, пыталось найти новые рельсы, по которым можно пустить мой уже порядком потрепанный поезд. Я не плакал, смотрел на раскуроченное авто, и новые расчеты затопили разум, я видел воображаемую траекторию, по которой крутился вокруг своей оси наш старенький «форд», сминая мою семью.
— Твоя сестра в реанимации, жива. Но, Эдди, ей будет нужно серьезное лечение.
Руби жива! Тогда-то я и заплакал, но уже от счастья. А дальше… Огромные медицинские счета, которые пришлось взять на себя нашей бабушке, разводящие руками страховщики и куча закрытых дверей. Вру. Одна была открыта. Та самая, за которой меня спросили:
— Эй, стеклянные глазки, у тебя неплохие данные попробуешь в лайт-порн?
Где кончался лайт-порн*, начинался и хард, но мне неплохо платили, особенно за стримы*. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы помогать сестре и бабушке, но слишком мало, чтобы показать средний палец всему остальному дерьму в моей жизни, а его оставалось прлично…
Итак. Что же мы имеем на данный момент? Неудачника Эдварда Хэндерсона — неглупого такого парня, умудрившегося вопреки всему получить грант на обучение в Стэнфорде и держать в тайне свою сомнительную подработку. И этот неглупый парень, то есть я, прям сейчас, глядя на покрасневшее до корней волос создание, собирается сделать самую большую глупость в своей развеселенькой жизни! И это учитывая весь отснятый со мной порно-видеоматериал разных жанров, пленки которого бы хватило, чтобы обмотать Аляску и повеситься на оставшемся кончике. Так вот… я действительно собираюсь поцеловать Бет Бэйли. Девчонку, которая встречается с президентом Тау Дельта Ипсилон. С тем самым богатеньким утырком, и если у красотки Бет между ягодиц торчит серебряная ложечка, то Кертис Норис — младший появился на свете с серебряным половником в заднем проходе. Именно этим половником я буду разгребать новую порцию дерьма, в которое вот-вот вляпаюсь. Но это потом. Сейчас меня колотит от злости. От тупой, мать ее, ярости, что меня назвали лузером. И я уже представляю, как пропихну блондиночке язык в рот, и как она убежит под смех подружек, роняя стулья.
— Привет, ты же Эд Хэндерсон?
Ну охренеть, Эд. Сделай нормальную рожу, а не лицо властного начальника, который собирается отшлепать нерадивую сотрудницу. Я прямо чувствую, как у меня губы в страшной улыбке расползаются.
— П-п-привет.
На самом деле я не заикаюсь, но это классная фишка. Грустно, но факт: когда все в курсе, что тебя так переклинивает, то желание общаться у людей резко пропадает, если ты, конечно, не Кертис Норис — младший. От этого козла стерпят все. Терпит же Бет конченого мудака рядом с собой. А я что? Мне фиолетово. Ее выбор, не мой.