Мой парень – волк
Шрифт:
И вот открывается дверь, входит их высочество настоящая журналистка, отпахавшая смену, словно на заводе, сдав номер в печать, а потому уставшая донельзя.
Зная, что на голодный желудок информация воспринимается довольно плохо, я приглашаю подружку к столу, грею ей ее же борщ, от чего Верочка подозрительно косится, жду, пока она закончит ужинать и приступаю к обработке.
— Верусь, а Верусь, а давно ли у нас были с тобою отпуска?
— Давненько не было.
— Верусь, а как ты думаешь, на работе тебя бы отпустили ненадолго на отдых?
— Очень
— Верусь, у меня к тебе предложение. Очень хочется отдохнуть мне в деревне, подальше от людей, а то устала, как черт в аду, с этим народом: все ему не так, и то — мало, и тут жмет, и тут не то и то не так. Давай сгоняем куда-нибудь с Мишаней подальше от города, отдохнем.
Верочка очень подозрительно косится на меня, кажется, даже рукою дернула — хотела температуру проверить.
— Да куда ж нам с тобою ехать? Мы и без того живем в самом малочисленном, малонаселенном поселке.
— В деревню хочу. В глушь. В тайгу.
— Очень странные желания у тебя, дорогая моя редакция.
— Чего хочу, так хочу. И чем скорее, тем лучше. Вот прямо завтра бы и уехала.
— Прямо завтра никуда я не поеду.
— Значит, поедем через два дня. И поедем в Карелию. В деревню, где вы там наследство получили с братом, поживем деревенским бытом, а потом поедем домой.
— Ну, это хорошее предложение, и Мишаня там ни разу не был, можно было бы скататься, конечно…
— Значит, договорились.
Пока Верочка не передумала, я клюнула ее в щечку и помчалась быстрее ветра домой, чтобы уже дома, под одеялом признаться себе.
Я должна увидеть Пашу, посмотреть в его бесстыжие глаза и убедиться, что девичья моя влюбленность сгинула в пучине лет, а Авиз достоин того, чтобы я любила его не половинкою-четвертинкою, а полным своим сердцем.
Точку, короче говоря, во всей своей первой любви нужно мне поставить.
С утра пораньше я предупредила мамочку, что уйду в отпуск на две недельки. Мама взбунтовалась и заохала и заахала.
Но деваться ей было некуда. Я сказала, что очень хочу отправиться в небольшое путешествие, и, между прочим, заслужила его, тем более летом, в июле, когда сама природа кричит о необходимости перезагрузки нервной системы.
— Перезагрузки нервной системы? — удивилась мама.
— Именно ее! — твердо стояла я на своем.
Поговорив еще немного, мне удалось уговорить маму и отца отпустить меня в отпуск, а взамен меня на торговую точку поставить студентку на подработку. Родители, вздохнув, согласились, узнав, что еду я на отдых с Верочкой и Мишуткой.
Верочка была авторитетом для моей мамы. Хоть та и не имела мужа, ребенком к своим "старческим" годам уже обзавелась, чем заслужила особенное положение в сердце моей мамочки.
Конечно, ведь ее родная дочь не то, что замуж, на свидания ходила редко, а значит, имела все шансы остаться старою девою до пенсионного возраста, который, кстати, так неожиданно продлили.
Но даже увеличение мифических лет до пенсии на поиски мужа можно было не рассматривать, считала мама. Если нет желания и мечты, то и исполниться нечему. А мечты выскочить замуж с бухты-барахты у меня пока не было.
Даже узнав, что Авиз готовит мне помолвочное кольцо, вместо того, чтобы радоваться, я начала самокопаться. Прежде чем стать женой одного человека, я должна выкинуть из головы другого.
Потому я собрала вещички в сумку, купила билеты на троих в Санкт-Петербург, чтобы оттуда рвануть на поезде в Республику Карелия, в столицу региона — город Петрозаводск.
Глава 3. Лена
Пока мы едем, я, наверное, должна немного рассказать о себе.
Зовут меня Леночка Тряпкина.
Мама всегда мечтала, что ее дочь станет супер-танцовщицей, и водила по кружкам, не щадя, как говорится, времени своего. Папа нуждался в ученом, и читал на ночь сказки Древней Греции, Одиссею Гомера.
А я вот мечтала стать журналистом. Не известно каким: супер-знаменитым или нет, но непременно журналистом. Все знать, вариться в гуще событий и прекрасно понимать, как эти события взаимосвязаны. Ну, то есть разбираться, почему собаки лают конкретно в этом месяце именно здесь, тогда как их тут вроде бы быть не должно и кормят животных в другом месте. Надеюсь, я понятно объяснила свою пространную мысль, потому что у меня не всегда получается сказать то, что имею в виду.
Именно потому карьера журналиста у меня и не сложилась.
И так бывает. Я отучилась на журфаке, прошла стажировку в нашей районной газете и после нескольких совсем неудачных статей была с позором изгнана оттуда. Вера, моя подружка с универа, в тот день отпаивала меня белым вином и пустырником, подтирала сопли и уговаривала попробовать себя где-то еще. А где мне себя попробовать, если в районе была одна газета и один телеканал с региональным включением на три часа, и директором всего этого медиахолдинга был один человек, который меня и выгнал с позором из редакции?
В общем, получила я волчий билет в профессии, о которой мечтала в школе, и, не знаю, что там больше сработало-вино или пустырник, — приняла соломоново решение.
Я решила уйти в бизнес родителей.
Хотя бизнесом прямо это трудно назвать, однако благодаря этой работе у меня всегда были миленькие юбочки, кофточки, в общем, нарядные и красивые тряпки на все случаи жизни. Ну и денежки, соответственно.
Я решила пойти продавцом на папину точку вещевого рынка.
Ну, и закрутилось как-то. Тут я была сама себе хозяйка, продавец и закупщик товара, бухгалтер и реализатор. Папа с мамой, обрадовавшись молодой силе, открыли еще три точки на разных рынках (вернее, один даже в сити-молле, единственном на весь городок), и я крутилась и вертелась среди обширного количества тряпок, оправдывая свою говорящую фамилию.