Мой Рагнарёк

Фрай Макс

– Ну тогда ладно, – великодушно сказал я. И наконец умолк, прикусил язык, велел себе молчать и слушать: хорош я буду, если этот красавчик обидится, справедливо сочтет меня идиотом и уйдет, а я останусь. И, надо думать, скоропостижно скончаюсь от любопытства, прежде чем принесут счет.

Но Аллах и не думал обижаться. Он, оказывается, подыскивал подобающую формулировку.

– Даже не знаю, какие нужны слова, чтобы вы правильно поняли суть проблемы, – наконец пожаловался он.

– А вы просто скажите как есть, – предложил я. – Аллах с ними, со словами! Ох, извините…

– Не нужно извиняться,

я же сказал, что мне абсолютно все равно. Ладно, пожалуй, вы правы: я не буду подбирать выражения, а просто скажу как есть. Вы знакомы с пророчествами о конце мира?

– Ну разве что в общих чертах. Не могу сказать, что это было мне интересно, поэтому я всегда ограничивался той эсхатологической информацией, которая случайно влетала в моиуши. Ну знаете, так называемый «Апокалипсис», примерещившийся бедняге Иоанну: четверка всадников, труба архангела, Страшный Суд и прочая высокопарная чушь. И еще в сундуках моей памяти пылится одна мрачная версия из скандинавской мифологии: вроде бы там какая-то сволочная псина пожирает солнце, наступает тьма, а потом начинается Последняя битва, в ходе которой гибнут чуть ли не все боги… Или сначала наступает битва, а уже потом – тьма? В общем, все это называется красивым словом Рагнарёк…

– Вот-вот! – оживился Аллах. – Из всех известных мне версий скандинавская, пожалуй, наиболее точно отражает истинное положение вещей. Именно об этом я и собирался с вами поговорить.

– Кстати, вы вполне можете обращаться ко мне на «ты», – предложил я. – Извините, что не сказал это раньше: до менякак-то не сразу дошло… Так что там с этой Последней битвой?

– С нею все в порядке, – будничным тоном сказал мой новый приятель. – Даже дата уже известна: Последняя битва должна состояться примерно через семь месяцев, в день зимнего солнцестояния. В этом году оно как раз совпадает с полнолунием, очень удачно! Заранее представляю, как великолепно будет выглядеть поле боя при свете полной луны… Собственно говоря, я хотел предложить вам – тебе! – возглавить одну из армий.

– Как это? – тупо переспросил я.

– Ну как… Как обычно командуют армиями. Думаю, ты быстро освоишься. На самом деле чем больше людей, тем проще с ними справиться. Человек, которому удается поддерживать дисциплину в маленькой организации, очень легко управляется с толпой. Вот наоборот получается далеко не всегда. Язнавал немало великих полководцев, которые так и не сумели навести порядок у себя дома.

– Подождите! – жалобно попросил я. – Имейте в виду, я действительно ничего не понимаю. Какая армия? Какая, к чертям собачьим, Последняя битва?! При чем тут зимнее солнцестояние? И самое главное: при чем тут я, если уж на то пошло?

– Макс, этому миру пришел конец, – жестко сказал мой собеседник.

Если честно, он употребил совсем другое слово: то самое, которое отлично рифмуется со словом «конец» и никогда не уходит живым из хищных лап цензоров.

Услышав матерное словечко из божественных уст, я нервно рассмеялся, а потом заткнулся. На сей раз смысл его речей был мне совершенно ясен – яснее некуда!

– Полный? – переспросил я.

Аллах нетерпеливо пожал плечами:

– А какой же еще?

– И все исчезнет? – растерянно уточнил я. – Жаль: здесь много изумительно красивых мест.

– Думаю, я не совсем правильно выразился. Конец мира, о котором я толкую, касается только людей и еще некоторых созданий. Тех, кого люди называют «богами». Земля и небо останутся, просто станут иными. Думаю, в новом мире тоже будет немало изумительно красивых мест, так что тебе не о чем сожалеть. Кроме того, ты же давно отдал свое сердце совсем другому небу, я не ошибаюсь?

– Вы не ошибаетесь. Сердце, а в придачу к нему легкие, печенку и прочий полезный для жизни ливер. И все же…

– Кстати, тебе тоже не обязательно говорить мне «вы», – заметил он.

– Да? – удивился я. – Знаете, мне несколько неловко говорить «ты» существу, которое считается богом. Я не шибко религиозен, но амикошонство тоже не в моем вкусе!

– Дело хозяйское, – согласился Аллах.

Мы помолчали, наконец я снова встрепенулся.

– Вы мне вот что объясните: при чем тут все-таки я? Ну, будет конец света, какая-то Последняя битва… Но я здесь больше не живу. И вряд ли смогу принять участие в этом вашем спортивном мероприятии.

– Сможешь, если захочешь. Собственно говоря, именно об этом я и намерен с тобой договориться. Я собираюсь предложить тебе самое невероятное приключение, о каком ты и мечтать не смел.

– Возглавить одну из армий, да? – усмехнулся я. – Вынужден вас огорчить: я никогда в жизни не мечтал о карьере военачальника. К тому же у меня практически не функционирует тот участок мозга, который заведует честолюбивыми устремлениями. Я в этом смысле, можно сказать, инвалид.

– Не говори глупости, – вздохнул мой собеседник. – При чем тут твои честолюбивые устремления? Я же не предлагаю тебе пост главнокомандующего НАТО! Соберись с мыслями, ладно?

– Было бы с чем… Ну сами подумайте: как я могу возглавить какую-то армию, если я понятия не имею, что такое армия и как ее следует возглавлять? Между прочим, я никогда в жизни не служил в армии – даже рядовым! Да и книжки про войну не любил читать. И вообще, зачем это нужно, чтобы я возглавлял какую-то там армию? Неужели этот ваш конец света нельзя провернуть без моего участия?

– Нельзя, – подтвердил он.

– Вот это да! Как это приятно: «земную жизнь пройдя до половины», внезапно обнаружить, что без тебя совершенно невозможно обойтись на таком ответственном мероприятии… А почему, собственно говоря?

– Потому что… – мой новый приятель задумчиво уставился в одну точку: подыскивал нужные слова. – Ну по большому счету без тебя можно обойтись, – неожиданно признал он. – По большому счету обойтись можно без кого угодно. Но если ты откажешься, эту армию придется возглавить мне самому. А это неправильно.

– Почему? – удивился я.

– Ну хотя бы потому, что меня нет, – туманно пояснил он. – В отличие от всех остальных действующих лиц предстоящего этому миру финала, я – не настоящий бог. Так, наваждение, нечаянно осуществившаяся мечта одного сумасшедшего Вершителя по имени Мухаммед.

– А откуда вы знаете о Вершителях? – обомлел я.

– Ну положим, невелика тайна. А вот термин я изъял из твоего собственного лексикона, вместе с кучей других полезных словечек, для удобства общения, – пояснил Аллах.