Мой Рагнарёк
Шрифт:
– Какой способ?
От всех этих неземных откровений меня колотило так, что от попытки внятно произносить слова скулы сводило.
– Это был простой и гениальный способ. Ты научился быть наваждением. Ты позволяешь снова и снова придумывать тебя – людям, богам, другим Вершителям и вообще всем кому не лень. А в те дни, когда тебя звали Али, ты был моей собственной фантазией. В ту пору я выдумал тебя, чтобы ты помог мне справиться с Мухаммедом, а Мухаммеду – с дэвами, драконами и прочими напастями, которые он сам изобретал с удивительным проворством! Разумеется, они тут же обретали
Я молча кивнул. К этому моменту я был почти уверен, что умру, если услышу еще хоть слово о своем славном прошлом. Или, чего доброго, действительно вспомню все эти вещи, о которых он начал говорить. Почему-то мне казалось, что это будет даже хуже, чем смерть.
Мой собеседник великодушно умолк. Я взял банку с тоником. Рука противно дрожала, но я собрался с силами, поднес жестянку к губам и мелкими глотками допил остатки горьковатого лимонада. Когда я поставил пустую банку на стол, рука вела себя вполне прилично. Так мило с ее стороны!
– Ладно, – вздохнул я. – Может быть, все, что вы говорите, и все, о чем вы, к счастью, умолчали, – правда. Не хочу об этом думать. Не сейчас!.. Но в настоящий момент я не ощущаю себя таким уж могущественным существом. И как, интересно, я буду воскрешать этого вашего мертвого Мухаммеда, вести за собой солдат, готовых умереть за мою улыбку, отдавать приказы и все в таком духе? Я не потяну…
– Об этом не беспокойся: если ты примешь мое предложение, я передам тебе свою связку ключей от человеческих сердец, в дополнение к твоей собственной связке. Я хочу сказать, что тебе предстоит получить в дар мое могущество. Все или почти все.
– Могущество – обременительная штука, – отметил я.
– Твое – может быть. Но не мое! – улыбнулся он. – Тебе понравится, обещаю!
– Да? – удивился я. – Что ж, поглядим… А что, собственно говоря, за «воинство» мне предстоит возглавить?
– Просто люди, – мягко сказал он. Немного подумал и добавил: – Мертвые люди. Те, кто уже давным-давно умер, и те, кто все еще жив. Но их дух спит так крепко, что их тоже можно считать мертвыми.
– А те, чей дух не спит?
– О, таких немного. Они-то как раз и будут твоими противниками в Последней битве. Но не только они. Еще те существа, которых люди называют «богами».
– Ого! – фыркнул я. – Выходит, вы предлагаете мне стать предводителем «темных сил»? Вот уж спасибо, выразить не могу, как вы меня растрогали!
– Не говори ерунду, – сухо сказал Аллах. – Нет ни «темных», ни «светлых» сил, нет никакой битвы «добра» со «злом». Это только у людей, среди которых ты довольно долго болтался, есть старая как мир глупая история о том, как «хорошие парни» сражаются против «плохих парней». Думаю, что-то в таком роде ты и имеешь в виду. Но эта младенческая сказочка не имеет никакого отношения к реальному положению вещей. Нет ни «плохих», ни «хороших» парней. Есть только мертвые и живые. В нашем случае – не просто живые, а бессмертные.
– Ну, на мой вкус, мертвые парни – это и есть плохие парни, – сердито сказал я. – А бессмертные – хорошие. По-моему, все очень просто! Я, знаете ли,
– Именно поэтому я рассчитываю на твое согласие! – Аллах упорно гнул свою линию.
– Ну и напрасно. Чего я не собираюсь делать, так это возглавлять армию мертвецов, и уж тем более «мертвых духом». Пусть себе катятся ко всем чертям, но без моего участия!
– Сначала дослушай до конца, – попросил он. – Как ты думаешь, зачем вообще потребовалось затевать эту Последнюю битву?
– Не знаю! – фыркнул я. – Может быть, непостижимые силы, от которых зависит сценарий всего происходящего, обожают батальные сцены. А может быть, они просто решили, что так романтичнее.
– Не без того, – совершенно серьезно согласился Аллах. – Но есть еще кое-что. Видишь ли, для мертвецов, населяющих эту прекрасную землю, эта битва – единственный шанс стать живыми.
– Как это?
– А вот не знаю как. Речь идет о настоящем чуде, в сравнении с которым все прочие чудеса – всего лишь прикладная магия для кухонного пользования… Мертвые станут живыми, а бессмертные встретятся лицом к лицу со своей смертью. Вышло так, что именно у тебя есть шанс привести их на порог величайшего из чудес, а потом отойти в сторону и посмотреть, что из этого выйдет. Ты же из тех ребят, которые всегда отходят в сторону в конце каждой истории, верно?
Я невольно улыбнулся, потому что это было чистой правдой. А потом понял, что почти готов согласиться на предложение этого красавчика.
– Когда-то в юности я стал счастливым владельцем роскошного издания «Бабур-намэ», – я обращался не столько к своему собеседнику, сколько к самому себе. – Там есть одно потрясающее место: Бабур пишет, что неоднократно размышлял о том, что было бы неплохо «свести слона с носорогом и посмотреть, как они будут себя держать». Насколько я понимаю, вы предлагаете мне приключение вполне во вкусе Бабура… Соблазнительное предложение, нечего сказать!
– Да, примерно так оно и есть, – обрадовался Аллах.
– Ну ладно, – вздохнул я. – Предположим – только предположим! – что я соглашусь участвовать в этой безумной затее. Но что бы вы там ни говорили о моей удивительной природе, мне по-прежнему кажется, что я – вполне человек, а посему состою из костей, мяса и прочей ненадежной чепухи. Я не бессмертный и не мертвый, ни телом ни духом – во всяком случае, я на это здорово надеюсь… Вам не кажется, что у вашей армии будет слишком уязвимый военачальник?
– А, ну это просто уладить, – отмахнулся он. – Я могу подарить тебе очень много жизней. Не бесконечно много, но до конца кампании хватит. Что ты скажешь о таком числе? – он постучал ухоженным длинным ногтем по краю белой пластмассовой пепельницы, установленной в центре стола.
Только теперь я заметил, что на дне пепельницы нарисованы три аккуратные темно-синие шестерки.
– Ничего себе! – ухмыльнулся я.
– Это смешное число? – удивился мой собеседник.
– Ага! – подтвердил я. – У меня вполне разнузданное воображение, но мне никогда не приходило в голову, что в один прекрасный день мне предложат заделаться Антихристом! Да уж, нечего сказать, нашел себе халтурку на выходные…