Мой револьвер быстр

Спиллейн Микки

– Они назвались?

– Да. Оба по имени Джонсон. Марк и Джозеф Джонсоны, не родственники.

Я хмыкнул. Джонсон, пожалуй, самая распространенная Фамилия в телефонном справочнике.

– Кто еще?

– Тип по имени Кобби Беннет. Я замучилась, пока записывала его имя, потому что он был почти в истерике. Кричал в трубку, что ты ему немедленно нужен, зачем – не говорил. Номера не оставил, с того времени звонил трижды.

– Кобби!.. Ладно, продолжай.

– Мистер Берин-Гротин. Хотел узнать, вовремя ли поступил в банк его чек. Я сказала, что

ты с ним свяжешься. Он попросил не беспокоиться, если все в порядке. – Все не в порядке, но беспокоиться уже поздно. Сиди у телефона, детка. Отвечай в таком же духе любому. Запомни одно: ты понятия не имеешь, где я, и ничего обо мне не слышала со вчерашнего дня. Поняла?

– Да, но...

– Без «но». Говори свободно только с Патом и с девушкой по имени Лола. Если у них будут новости, попробуй найти меня дома или здесь.

Я продиктовал номер Лолы и подождал, пока она его записала.

– Майк... что это? Почему ты не можешь...

Мне уже надоело повторять.

– Меня считают мертвым, Вельда. Убийца думает, что я не ушел.

– Майк?

– Не волнуйся, я даже не поцарапан. Пуля попала в револьвер.

Кстати... надо купить новый. Пока, малышка, до встречи.

Я повесил трубку и сел на край стула, потирая руками лицо. Кобби Беннет в истерике и желает меня видеть; не говорит, зачем... Интересно, кто из звонивших был убийцей, желающим удостовериться, что я покинул бренный мир?.. По крайней мере, мне известно, кто такой Кобби.

Я надеялся, что сумею его разыскать.

Пальто помялось – лежало на стуле, – а костюм без револьвера под мышкой висел мешком. Кобура заполнила пустое пространство, но заменить оружие не могла. Я захлопнул дверь, спустился по лестнице и вышел на улицу.

На Девятой авеню я взял такси и поехал в оружейную на Ист-сайд.

Владелец магазина, судя по возрасту, стрелял еще из кремневых ружей. Не задавая вопросов, он изучил мою лицензию, сравнил фотографию с оригиналом и кивнул. Я выбрал армейский револьвер 45-го калибра и забрал свою покупку вместе с напоминанием сообщить в полицию об изменении номера оружия в билете.

...Если бы солнце сейчас клонилось к закату, мне бы ничего не стоило найти Кобби Беннета. В разгар дня сделать это было гораздо труднее. В табачной лавке на углу я наменял кучу мелочи и устроился в телефонной будке, обзванивания все его любимые заведения. И везде мне давали одинаковый ответ. Кобби Беннет исчез. Многие желали знать, кто я. «Друг», – отвечал я и вешал трубку.

Город в определенном отношении как джунгли – потеряться в миллионах его жителей проще простого. Сегодня я был этому рад. Можно бродить по улицам неделю, не будучи узнанным, если, конечно, быть достаточно осторожным, чтобы не привлекать внимания. Мимо проехало такси. Я свистнул и, когда оно остановилось, с удовольствием сел. Сказав, куда ехать, я задернул шторку и стал массировать шею.

Кольцо Рыжей потеряно. Нэнси – шантажистка? У меня из головы не выходил ее взгляд – в тот момент, когда я протянул деньги. Никогда не забуду его, потому что я сказал ей: этот род занятий – убийство.

Я и не знал, насколько был прав.

Нэнси, девушка с манерами леди и привычками бродяги. Девушка, которая вынуждена была продавать себя, чтобы жить. Нежная добрая девушка, которая должна проводить вечера дома, готовя ужин для любимого человека. Вместо этого ее терроризировал бандит. Я предложил ей помощь, и ее глаза засветились, как свечи на алтаре...

– Приехали, мистер, – сказал шофер.

Я просунул в окошко деньги и вышел, ища знакомую голубую форму. Я собирался найти Беннета кратчайшим путем. Полицейский шел мне навстречу, и я уставился в витрину, пока он не миновал меня, а потом ленивым шагом направился вслед за ним.

Люди привыкли к полицейскому. Для них он незаметный постовой или заурядное лицо в патрульном автомобиле. Они забывают, что у полицейского есть глаза и уши, и он может думать. Они не догадываются, что иногда полицейскому может нравиться его работа. Улица – его владения. Он знает каждого, знает, кто чем занимается и как проводит свободное время. Иногда ему даже не хочется принимать повышение, потому что оно отрывает его от друзей и приковывает к столу. Мой полицейский походил именно на такого человека. В его походке чувствовалась устремленность, в осанке – гордость.

Он здоровался с женщинами, сидящими у дверей, и кивал малышам.

Когда-нибудь, если случится беда, они будут кричать и звать его.

Полицейский зашел в бар, вскарабкался на табурет, а я занял место рядом с ним. Он снял фуражку, заказал корнбиф с капустой. Я взял то же самое. Ели мы оба в молчании. Вскоре двое сидевших рядом парней расплатились и ушли. Это была возможность, которую я ждал.

Развернув перед собой, как экран, газету, я достал удостоверение и значок. Полицейский, увидев их, нахмурился.

– Майк Хаммер, частный детектив. – Я говорил тихо, не переставая жевать. – За меня может поручиться Пат Чамберс. Мы работаем вместе по одному делу.

Он еще больше помрачнел, и на его лице появилось недоверие.

– Мне нужно найти Кобби Беннета, – продолжал я. – Немедленно. Вы знаете, где он?

Полицейский разменял мелочь, прошел в телефонную будку и закрыл за собой дверь.

Через минуту он вернулся и вновь принялся за корнбиф. Затем отодвинул тарелку, придвинул к себе кофе и, казалось, впервые заметил меня.

– Прочитали газету, приятель?

– Да.

Я передал газету. Он выбрал из кармана очки в роговой оправе и углубился в бейсбольные счета. Губы его шевелились, как бы при чтении:

– Кобби Беннет прячется в доме кварталом западнее. Испуган до смерти.

У нас забрали грязную посуду. Я взял пирог и еще кофе, не спеша поел, потом заплатил и вышел из бара. Полицейский все еще читал газету. Он ни разу не оторвал от нее взгляда и будет сидеть так вероятно еще минут десять.

Я нашел дом, а Кобби Беннет нашел меня. Он выглянул из окна" и я заметил белое, искаженное ужасом лицо.