Мой старый добрый враг
Шрифт:
— Мындер, гони ключи!
— Так точно! — Из кармана вылез крыс, всё еще не выпускающий из зубов честно уворованные железяки. Я взяла связку и спрыгнула с козел.
Блин, сердце бьется, как на первом свидании… Негнущимися пальцами я с третьей попытки нашла нужный ключ и повернула его в замке. Изнутри не доносилось ни шороха. Подозрительно!.. Я распахнула дверцу:
— Риган?..
Внутри повозки было темно и тихо. Я поморгала, привыкая к сумраку. Любопытный Мышель, топорща уши, юркнул вперед меня. Черт, ничего не вижу, хоть бы окошко вырезали, мародеры…
— Ну, что?..
— Стаська, — напряженным голосом сказал длиннохвостый, — тебе на это лучше не смотреть.
— Что? — тупо спросила я севшим голосом. Неприятно засосало под ложечкой. — Его тут нет?..
— Есть… если это можно так назвать…
— Мыш! — Я решительно полезла внутрь. — Прекращай! И так всю трясет…
Я зашарила руками по гнилой соломе, покрывающей деревянный пол. Ну и условия!.. У нас даже Чикатило лучше содержали, не к ночи будет сказано!.. Ну, погодите, Ваше Величество, с вами мы еще поговорим… Мои руки нащупали чье-то неподвижное тело.
— Мамочки…
— Тихо, Стаська, теплый — значит, живой! — нарочито бодрым тоном проговорил хвостатый. — Надо его на воздух. Воняет тут пакостно…
Кое-как определив, где у лежащего ноги, а где — голова, я, пятясь, потащила его к выходу. Рывок — и мы оба свалились на траву. Проморгавшись, я склонилась над спасенным, и в ту же минуту мне стало дурно…
— Уроды!.. — простонала я, с ужасом глядя на рыцаря. Нет, это, без всякого сомнения, был Риган. Но что с ним сделали! Ведь места живого нет!.. Вместо лица — сплошной синяк, на боку — кровоточащая рана, правая нога как-то странно вывернута… Ой, повезло Их Величествам, что площадь далеко! Иначе меня бы непременно посадили лет эдак на десять за массовое преднамеренное убийство с политической подоплекой…
— Стась… — тихо сказал крыс, стараясь не смотреть на лежащего перед ним осужденного. — Стась, ну всё, хватит… слышишь?.. Я сердце прослушал, живой он!..
— У-у-у, козлы!.. Какие козлы…
— Стась, ну прекращай, — потряс он меня за палец. — Ну?..
Хвостатый оглянулся на Гринмор. Смысл жеста понятен: времени у нас нет… Я подняла голову и вытерла рукавом слезы. Всё. Поплачу потом. Сейчас надо уходить, иначе нас отловят, а его повесят… господи, да тут и вешать-то нечего! Даже Ил, в самом невменяемом состоянии, до такого не опустится… Узнаю, кто — пусть пишет завещание! Всё!.. Я так решила. А раз решила, следовательно, успокоилась и теперь быстренько соображаю, что нам делать. На себе я его не унесу. Это однозначно. Колымагу надо бросить здесь… Но лошади-то еще ходить могут?..
…Единственное, что можно сказать точно, мы заблудились! Что, в общем-то, неудивительно, при моем полном географическом кретинизме… Въехать-то в лес мы въехали, а вот выбраться из него… После того как мы в третий раз оказались на уже знакомой поляне, я сдалась.
— Заколдованный лес какой-то! — Я спрыгнула со своей лошади и подошла ко второй, на спине которой лежал мой рыцарь. В сознание он так и не пришел.
— Это не лес заколдованный, — съязвил Мышель, — это ты, мать, всё время налево сворачиваешь! Надо было ходить на школьные занятия по спортивному ориентированию на местности…
— Иди на фиг! — фыркнула я. — Еще чего не хватало!.. По Соловьевскому садику с компасом бегать…
— Зато не плутали бы, как ежи в трех соснах!
— Вместо того чтобы выступать, лучше бы слез и с сородичами пообщался. Может, чего хорошего подскажут…
— Крысы — городские жители! Они в лесах не водятся!
— А кто тут на полевок западал?..
— Полевки — в поле! В по-ле! А тут чаща, если ты еще не заметила!..
— Но кто-то же должен здесь жить!! — Я принялась мерить поляну шагами. — Это же не пустыня, в конце концов!
— Ну, если только маленькие зеленые гномики…
— Маленькие зеленые гномики появляются после пятого стакана!.. Не беси меня, Мындер. И так всё плохо…
Мы замолчали. Всё плохо — это еще мягко сказано! Сидим тут, как дураки, есть хочется, спать хочется… курить хочется, наконец!.. Блин. Почему эта страна всегда встречает меня сплошными неприятностями?!
— Стаська.
— Отвали, я думаю…
— Бросай бесполезное занятие! Ты ничего не слышишь?..
— А что? — рассеянно я посмотрела на крыса.
— Тсс! — сказал он. — А теперь?!
И вправду — откуда-то из глубины леса доносился глухой равномерный стук.
— «В лесу раздавался топор дровосека…» — процитировал расплывшийся в довольной ухмылке Мышель.
— Мужик топором отгонял гомосека… — на автомате закончила я.
— Фи, мадам, что за пошлятина?!
— Это не я!.. Это у нас в универе на парте написано! Правда!..
— Альма матер… — сморщил нос серый приятель. — Чему б хорошему вас там учили… Давай-ка прыгай на лошадь, и двинули! Может, хоть покормят…
— Ты читаешь мои мысли. — Я взобралась на спину коня и взяла под уздцы вторую лошадь. — Только чтобы ни звука, Мыш! Вечно лезешь поперек батьки в пекло.
— Усек. — Когда он голодный, он такой покладистый…
Благодаря тонкому слуху и пустому желудку крыса, мы достигли источника звука в течение часа. На опушке леса, ловко орудуя топором, здоровенный широкоплечий мужчина в зеленой одежде лесника рубил дерево. Силища немереная, только щепки летят!.. Морда, наверное, вообще зверская, он и со спины уважение внушает…
— И-эх!.. — Острие топора плотно вошло в толстый ствол дуба. Я в нерешительности посмотрела на могучие плечи лесничего. Как бы к нему обратиться повежливее?..
— И-эх!.. — Еще один взмах. Что-то в этом движении показалось мне смутно знакомым.
— Э… простите! — наконец решилась я. — Вы не подскажете…
Мужчина вздрогнул и обернулся, вытирая со лба пот. У меня глаза на лоб полезли:
— Таврус?!
Бородач уронил топор, глядя на меня как на привидение. Моя светлость, счастливо взвизгнув, скатилась с лошади и камнем повисла у него на шее: