Мой стокгольмский синдром
Шрифт:
– Накладно, - не согласился с ним Саймон. – Будет тратиться слишком много электричества.
– Проще топить тела в болоте, - поддержала его я. – В этой полосе их довольно много.
– Завязывайте с теориями, - Барти потянулся за картой. – Давайте определимся с ловушками. Пока мы точно знаем про волчью яму и капканы.
– Здесь есть не только они, - за день Леша проникся нашими шпионскими забавами и присоединился, не смотря на неодобрение отца.
Я торопливо фиксировала в карте все, о чем он рассказывал: и петлю, в которой вчера запутался один из немцев, и сеть вдоль одной из просек, в которую чуть не попала Снежана.
–
Парень зарделся и потупил взгляд, не зная, что ответить.
– Да ладно, - успокоила я. – Она симпатичная. А ты в сто раз лучше Диего.
Но Леша то ли не нуждался в моем одобрении, то ли его не оценил, и ретировался, пробормотав, что ему нужно поговорить с отцом.
Внеся дополнения в карту, мы спрятали ее в туалете на случай обыска.
На следующий день нас вытолкали из барака, едва рассвело. Небо затянуло тучами, и в лесу казалось еще темнее. Сандра с привычной помпезностью поприветствовала присутствующих, и мы понеслись вперед. А вслед нам несся звук сирены. Саймон и Барти порывались бежать вместе со мной, но на плане оставалось слишком много пробелов, и мы разделились, чтобы их восполнить. Услышав выстрелы, я остановилась и закрутила головой, пытаясь понять направление. Так и не определив сторону, я присела, выжидая. Нет смысла бежать наудачу – можно нарваться на охотника. Это было верное решение, и вскоре я увидела одного из них. Сначала между деревьями мелькнула фигура Стиляги, за ним появился Фрост. Ступая тихо, по-кошачьи, охотник медленно продвигался вперед, жестами подавая егерю какие-то знаки. Я пригнулась, прячась за остатками пня. Оба пока были достаточно далеко, чтобы меня заметить. Я затаила дыхание, вжимаясь в траву и лишь изредка поднимая голову. Они медленно забирали вправо, подходя ближе, но в мою сторону по-прежнему не смотрели. Наконец, Фрост поднял пистолет и долго прицеливался куда-то в сторону. Я не видела его мишень, но когда он спустил курок, по довольной улыбке я поняла: не промазал.
– С одного выстрела, - одобрительно кивнул Стиляга.
– А когда было иначе?
– самодовольно поинтересовался Фрост, доставая сигарету.
Вместо ответа егерь отсалютовал ему рукой, затянутой в перчатку.
Я дождалась, пока они удалятся в обратном направлении и медленно двинулась за ними – этого от меня точно не ожидают. Но незаметно пробраться в лагерь не удалось: мой план испортила одна из сетей, которой не было на карте.
Задев проволоку, я инстинктивно кинулась в сторону, и не зря – сеть раскрылась в полете, но опутала лишь мои ноги, хотя и довольно сильно их стянув. Извиваясь, я попыталась ее снять. Веревка впивалась в пальцы, но лучше лишиться части кожного покрова, чем жизни. С трудом освободившись, я осмотрелась. Пока меня никто не заметил, но возясь как медведь в буреломе, я, бесспорно, привлекла к себе внимание. Решив не искушать судьбу, я пригнулась и продолжила путь, крадучись.
Боковым взглядом уловив движение, я кинулась за ближайший ствол, и сделала это вовремя – в меня выстрелили. Пришлось снова убегать.
Задыхаясь, я мчалась по лесу, петляя между деревьями. Сердце бешено колотилось и казалось, что через мгновение оно вырвется наружу, разорвав грудную клетку. Мокрые ветки больно хлестали по щекам, но я не обращала на них внимания и неслась вперед, пробираясь через заросли. Я даже не осознала, что пошел дождь, и трава успела стать мокрой, пока не растянулась, выбежав на просеку. Камера на столбе в центре поляны медленно повернулась в мою сторону. Еще одна, на специальном кране, спустилась вниз, чтобы показать лицо крупным планом. Так и подмывало продемонстрировать невидимому зрителю средний палец, но это могло стоить мне жизни. Не время строить из себя Китнисс Эвердин. Не теряя ценных секунд, я вскочила, и снова кинулась бежать. За три дня, включая сегодняшний, территория была изучена лишь частично, эту часть леса я практически не помнила. Замешкавшись на развилке тропы, я повернула влево. И едва не свалилась в волчью яму. Резко затормозив, я поскользнулась на мокрой земле. И упала, по инерции проехавшись вперед. Расстояния хватило, чтобы ноги перевесили, и меня потянуло в ловушку. Представляя количество заостренных кольев, которое ждет меня внизу, я хваталась за все, что попадало под руку, и повисла на краю, не рухнув вниз. Я попыталась выбраться, упираясь мысками в стенки ямы, но из-за дождя ботинки соскальзывали. Вдалеке раздался чей-то крик, а следом – прервавший его выстрел. Уговаривая себя не нервничать, я снова подтянулась выше, скуля от боли – сломалось два ногтя, а под остальными торчали занозы. Думай позитивно, мысленно убеждала себя я. Выстрел – это охотник, а крик – это смерть. И эта смерть означает, что как минимум еще у одного убийцы дневной лимит исчерпан. Как мало нужно в этой жизни, чтобы стать циником. Всего лишь три дня побегать по лесу от вооруженных извращенцев, мечтающих тебя убить. Еще рывок, и я выбралась из ямы окончательно и упала на спину со вздохом облегчения. Жива. Но улыбку с моих губ тут же стер хруст сломанной ветки – они рядом. Шаги егерей были едва слышны, но я знала: он среди них. Идет за мной. Кожа покрылась мурашками. Я чувствовала его присутствие с первого дня охоты. И вот снова этот концентрированный экстракт опасности и страха…
Преследователей было трое. Они приближались справа, и ничего не оставалось, как углубиться дальше в лес, обогнув яму. Не успев пробежать и пяти метров, я замерла: пуля срезала кусок коры с дерева перед моим лицом. Ясно, значит туда нельзя. Я метнулась влево, но меня снова остановил выстрел. Я видела, что егеря берут меня в кольцо, но продолжала кидаться из стороны в сторону, петляя и кружа. Сегодня меня убивать не собирались. Просто привычно пугали. Круг сжался, и во время очередного пируэта я оказалась слишком близко к одному из егерей. Замахнувшись, он врезал прикладом винтовки по лодыжке, сбивая с ног. Ну, вот и все. Добегалась. Не поднимая глаз, я стояла на коленях и различала два силуэта по бокам. Затылка коснулся холодный металл. Я не видела лиц, но точно знала, кто за моей спиной, и чей пистолет держал меня на прицеле. Джейсон.
– Не двигайся.
Напрасное предупреждение: в его присутствии я боялась даже дышать.
Рывком он заставил меня подняться, и подтолкнул к стоящему рядом Изгою. Прихрамывая, я пошла вперед, но не успела пройти и десяти метров, как тот прижал меня к дереву.
– Ты же знаешь, что сделала блондинка, чтобы толстяк ее отпустил? Я тоже могу тебя, опустить, хочешь? – с гадкой улыбкой прошипел он мне в ухо.
Я чувствовала его дыхание, пропитанное табаком, на своем лице. Смешиваясь с потом, оно превращалось в брезгливый коктейль запахов. Сальные волосы касались щеки. Я дернулась в сторону, но Изгой держал крепко.
– Давай, куколка, поработай ртом, - он схватил меня за волосы и попытался поставить на колени.
– Не трогайте меня, - отбиваясь, процедила я сквозь зубы.
– Изгой, - окрикнул его Джейсон. – Теряем время. Еще четверо осталось.
Егерь с досадой отстранился.
– Я займусь тобой вечером, - пообещал он, подталкивая меня в спину.
В барак я практически бежала. Дождь усилился. Струи воды стекали по лицу, застилая глаза; часто моргая, я быстро шла вперед, не пытаясь обойти лужи. Куртка промокла, джинсы можно было выжимать, в ботинках хлюпала вода. Рация Изгоя периодически хрипела за моей спиной, оглашая статистику: в капканы попали двое, а ловушки с петлями остались нетронутыми.
Едва переступив порог барака, я первым делом поискала лицо Саймона, и, найдя, облегченно вздохнула: жив. Изгой приковал меня к стене, не забыв на прощание облапать. Я вырвалась. Саймон поднялся первым, за ним вскочил Леша, но я покачала головой: не связывайтесь.
– Ого, да у тебя здесь защитники, - хохотнул Изгой и замахнулся на Лешу прикладом. Парень испуганно дернулся, а егерь снова заржал: - Слабак.
Закинув винтовку на плечо, Изгой удалился, а я осмотрелась, подсчитывая потери. У нигерийцев была одна: мать Дайе рыдала, уткнувшись в плечо сына.