Мой Super сосед
Шрифт:
Мы не произносим ни слова, они здесь лишние. Я хватаю ее за руку и веду к выходу. Киру кто-то окликнул, но она даже не обернулась. Все потеряло значимость, кроме наших сплетенных пальцев.
Я чувствую себя подростком. Пьяным. Возбужденным и … влюбленным. Списываю все на алкоголь, целую Киру в висок, вдыхая цитрусовый аромат ее волос, и ускоряю шаг, не в силах дождаться, когда мы наконец-то останемся наедине.
Аллея, ведущая на стоянку, кажется слишком длинной. Мы ещё несколько раз останавливаемся прямо посреди дороги и целуемся. Она тоже пьяная, я вижу это по ее походке, смеху и глазам. Завтра утром вместе будем страдать от похмелья, а сейчас главное — добраться до квартиры, потому что я готов зажать ее прямо здесь, на улице, где-то за углом, чтобы задрать и без того короткую юбку, отодвинуть в сторону трусики и войти одним мощным толчком.
Член ноет в штанах, жаждет оказаться в ней, и я почти бегу, радуясь, что мы уже возле арки, где таксуют мужики.
— Эй, братан, подкинь до Маршала Баджаба...Бабажа... Баба
— Ба-ба-джа-ня-на, — по слогам пьяным голосом выговаривает Кира, так как я не в силах совладать с заплетающимся от алкоголя языком и таким сложным набором букв.
— Да, этого самого Ба-что-то там, угол Бреуса. — Открываю заднюю дверцу черного Шевроле и забираюсь в салон вместе с Кирой.
Водила молчит, понимая, что нам не до разговоров. В машине темно, и я, пользуясь тем, что глаза мужика направлены на дорогу, проникаю рукой под юбку Киры, просовываю пальцы под ее трусики и нащупываю чувствительный бугорок.
Она тяжело вздыхает, цепляется пальцами в мое колено и закрывает глаза. Наклоняюсь к ее шее, провожу губами, целую и ввожу в неё сначала один палец, а потом второй. Я сошел сума, других объяснений не найти. Веду себя, как будто мне снова семнадцать и я впервые дорвался до девчонки.
Провожу большим пальцем по ее клитору, и ее сдавленный стон звучит как музыка для моих ушей.
— Тише-тише, — шепчу на ухо, зарываюсь лицом в ее волосы и молюсь, чтобы мы быстрей добрались до дома. Еще немного, и я попрошу таксиста припарковаться у обочины и оставить нас минут на десять.
Медленно двигаю пальцами внутри нее, размазывая по клитору влагу, но Кира неожиданно не дает мне продолжить. Отстраняется от меня и хватает за руку, призывая остановиться.
— Ты был там с девушкой, я видела тебя, и ты ее целовал, — обиженно говорит она, отодвигаясь к самому окну.
А я улыбаюсь. Сексуальная ревнивая кошечка. Еще совсем молода, но если уже сейчас сводит мужиков с ума, то через несколько лет, когда превратится в шикарную зрелую женщину, сможет прибрать к своим рукам любого.
Смотрю на ее профиль в свете уличных фонарей и фар машин и задаюсь всего лишь одним вопросом: какого черта мы с ней встретились при таких обстоятельствах? Если она узнает, кто я на самом деле, вышвырнет навсегда из своей жизни, и даже если я ее украду и закрою в спальне — все равно не простит.
А мне почему-то этого не хочется. За много лет это первая девушка, которая заинтересовала меня. Впервые с тех пор, как ушла Мила, я не думаю о ней, не фантазирую, не вижу ее в своих снах.
Перевожу взгляд на грудь Киры, опускаюсь ниже к оголенному животику и от напряжения в штанах начинаю нервно ерзать на сиденье и постукивать ногой по резиновому коврику. Сколько ей лет? Надо бы, пока она спит, заглянуть в паспорт. Прикинул в голове и решил, что ей не больше двадцати. Это сколько? Четырнадцать лет разницы? Когда ей будет тридцать четыре, мне стукнет сорок восемь и я буду для нее старым хреном.
Решаю, что от алкоголя у меня совсем поехала крыша, если я всерьез начинаю задумываться о том, чтобы быть с ней вместе. Скорее всего, через неделю меня здесь уже не будет…
— Приехали, голубки. — Машина останавливается прямо у новостройки, я протягиваю водителю купюру и выхожу следом за Кирой, которая уже успела умчаться вперед.
— Далеко собралась? — догоняю и прижимаю ее к входной двери в парадную, когда она пытается найти в сумочке ключи.
— Отстань. — Упирается руками в мою грудь, но против моего напора ей не устоять.
— Иди ко мне, моя ревнивая кошечка. — Хочу поцеловать ее, но Кира отворачивается, и вместо мягких губ я целую щеку. — Ты меня не обманешь, Ки-ира, — пьяно протягиваю ее имя и немного пошатываюсь, — я знаю, что ты меня хочешь. Мокрые трусики не врут. — И в доказательство просовываю руку между ее ног и провожу пальцами по насквозь мокрой ткани.
— Влад, нет.
— Кира, да. — Сжимаю ее талию, притягиваю к себе еще ближе, вжимаясь в нее членом, чтобы малышка поняла, что делает со мной.
Наконец-то нахожу ее губы, впиваюсь поцелуем, пытаясь подчинить себе, и она сдается. Медленно, но сдается. Чувствую, как ее руки поднимаются и обхватывают мою шею. Она трется об меня, а я схожу с ума. Быстро достаю из кармана ключи, нетерпеливо подношу «таблетку» к считывателю, открываю чертову дверь и, не разрывая поцелуя, заталкиваю девушку внутрь.
Нажимаю на кнопку вызова лифта и вжимаю ее тело в железную дверцу. Я шарю руками по ее телу, задираю юбку, исследуя то бедра, то обнаженный животик.
— М-м-м… — Она откидывает назад голову, когда мои губы скользят по её шее. Легко покусываю нежную кожу и перемещаюсь ниже, к груди.
Лифт щелкает, оповещая о том, что прибыл, дверки автоматически разъезжаются, и мы почти валимся на пол. В последнюю минуту хватаюсь за стенку, удерживая нас двоих.
Кира смеется, меня ведет в сторону от выпитого, но мы таки справляемся и снова стоим ровно.
— Сладкая моя девочка, — шепчу ей, сжимая грудь через тонкий топик, и слышу в ответ ее стон.
Лифт быстро доставляет нас на третий этаж, и мы, слегка шатаясь и обтирая все стены, добираемся до ее квартиры.
— Может, для разнообразия в этот раз у тебя? — спрашивает, когда я отбираю ее сумочку в поисках ключей.
— У меня страшно и не убрано, — отшучиваюсь, не с первого раза попадая ключом в замочную скважину. — Мля, на хрена тебе три замка. — В глазах все плывет, и мне приходится немного повозиться с долбаной дверью.
Как только мы заходим, я набрасываюсь на нее, забыв запереть за собой дверь, стягиваю по пути в спальню одежду, целую и пытаюсь не убить нас обоих, когда хватаю ее за задницу, поднимаю и, спотыкаясь, несу к кровати.