Мой сводный кошмар
Шрифт:
Несколько дней, выходя на улицу, я подозрительно осматривалась, но мужчины в черном пальто нигде не было. Я успокоилась, списала это на то, что сильно тоскую по Назару, мое желание стать к нему еще хоть чуточку ближе, никуда не делось и вот, результат. Я даже со смехом призналась в этом Назару, когда вечером мы общались по скайпу; мне уже не было стыдно говорить о том, что я скучаю по нему, потому что он знал. Знал, что я к нему чувствую. В ответ на рассказ о моих видениях, он сказал, что тоже сильно скучает и делает все, чтобы как можно скорее приехать и чтобы мы не только вместе проводили старый год, но и встретили новый.
Я понимала, что на этот раз ему гораздо сложнее, потому что он подгоняет работу, дабы суметь взять отгулы, а еще решает некоторые вопросы с нашей свадьбой. Мы не ходили в загс подавать заявление, Назар сказал, что сделает это сам, и все равно расписываться мы будем в его городе. Там же будем и жить, но здесь у меня возражений не было.
Глава 17
– Эй, ты куда? – удивляется блондинка, когда я обнимаю ее не для того, чтобы продолжить, а оттеснить от двери. – Да не обижайся ты… Я же просто хотела тебя подразнить. На самом деле я с куда большим удовольствием…
Дальше не слушаю.
Спускаюсь вниз, оставляя за собой звуки смеха, музыки и поцелуев. Нашариваю смартфон, холодея от цифры, которую вижу. Половина одиннадцатого…
Мать твою, половина одиннадцатого.
У меня нет ее номера, набираю отца. Пара гудков кажутся бесконечными, да и зажигалка, как назло, дает сбой.
– Неужели хочешь предупредить, что ночевать дома не будешь? – слышу спустя несколько секунд спокойный голос отца.
И наконец выдыхаю.
Потому что он слишком залип на матери девочек, чтобы не поставить на ноги половину города, если бы одна неожиданно потерялась.
Но все равно проверяю.
– Никогда не поздно начать. Кстати, остальные предупреждают?
– Жена под боком, - усмехается отец, - а девочки, наверное, давно уже спят. Думаю, несколько лет без новых седин у меня еще есть.
По тону, которым говорит отец, понимаю, что Алиса дома, и не рассказала о том, что случилось.
Значит, бессмысленно спрашивать у него, как она добиралась.
– Ты-то где? – интересуется он.
– Скоро буду, - обещаю ему.
Выбросив мятую сигарету и бесполезную зажигалку, сажусь в машину. Обнаружив леденец, выбрасываю его, но закрыть окно не успеваю.
– Может, нам по пути? – склонившись так, чтобы я рассмотрел грудь получше, спрашивает блондинка.
– Вряд ли.
– Тогда позвони, как соскучишься, - пожимает она плечами, ничуть не расстроившись. – Мой номер у Макса.
– Обязательно.
Она дефилирует к дому, желая продолжить веселье, возможно, еще присмотрит кого-то. Но это неважно. У Макса в телефоне десятки чужих номеров, а имени я все равно не запомнил.
Пока еду по практически пустым улицам города, который отдыхает от пробок, перед глазами мелькает розовый шарик и моток белой ваты. И я почему-то преисполняюсь желания найти то, что утрачено.
Не в парке, конечно. Но крупные развлекательные центры открыты.
Мне везет, я нахожу то, что хотел во втором, который к дому ближе всего. Так что поиски занимают максимум сорок минут.
Поцелуй обрушивается тропическим штормом. Мысли подхватывает и уносит прочь ветер, тело бьет дрожь, на губах пирует огонь, а в душе разрывается дождь. Одна ночь… Второй у нас с ним не будет…
Все равно!
Без разницы!
Я возьму даже это!
Прижимаюсь телом к его, но мне мало. Жар… Расстегиваю пуговицы рубашки дрожащими пальцами, затуманенным взором смотрю в потемневшие страстью глаза. Хочет что-то сказать, но я закрываю рот поцелуем. Не сейчас, сожаления, если будут – позже, пусть позже, когда я уйду. Утром. А пока только ночь.
Моя ночь.
Руки Артема опускаются ниже моей талии, мнут, подхватывают. Наконец-то я ближе к нему: таю, как мороженое под солнечными лучами. Исчезаю…
Он удерживает меня левой рукой, пока снимает рубаху с запястья. Теперь правой. Прижимает спиной к стеклу, замирает, только дышит тяжело в шею, а я совсем задыхаюсь.
– Ты уверена?
– Да.
– Ты лгала насчет девственности?
– Нет.
– Скажи сейчас, все равно ведь узнаю.
– Да.
– Да, лгала? – переспрашивает и отрывает лицо от моей шеи.
– Да, хочу, - уточняю. – И да, я девственница.
Запутываюсь пальцами в его волосах, и больше не отпускаю. Губы, глаза, подбородок и скулы… целую ключицы, облизываю кадык. Чуть солоноватый грейпфрут, более насыщенный запах сандала…
Легкий укус зубами…
– Кошка, - усмехается Артем.
Мурлычу ему в ухо, ногтями легонько царапаю плечи, и мир летит вверх тормашками. Моя футболка ползет к шее, отлетает в сторону, под спиной теплый ворс ковролина. Прогибаюсь под жадными пальцами, тянусь за ними, когда ускользает, недовольно ворчу, когда заставляет лежать смирно.
Приказывает ждать. Жду. Приказывает молчать. Молчу, пока руки его не освобождают меня от джинсов, бюстгальтера, трусиков и пока губы его не начинают сладкую пытку. Приказывал молчать, но стон вырывается самовольно.
– Непослушная. – В наказание раскрывает мои ноги еще больше и стон мой смешивается с хрипом от нового поцелуя.
– Артем…
Не слышит.
– Артем, пожалуйста…
Тяну за пшеничные волосы, пытаюсь поднять его лицо.
– Не сейчас, я немного занят.
Приподнимаю бедра под натиском его рук, языка, и кричу, рассыпаясь на тысячи пазлов.
– Ар…
– Еще не все, - усмехается.
И повторяет танец языка с моей плотью.
Нет сил стонать, нет сил извиваться, нет сил чувствовать, но я снова вижу кружащие надо мной звезды, тянусь к ним, взлетаю и… падаю истощенной от стонов и чувственной вспышки.
– Не могу, - попытка перекатиться на бок, свернуться калачиком, уснуть.
– Можешь.
И снова я на спине, открыта перед жаждущим взглядом.
– Нет…
Улыбается, и я думаю машинально: вот кто из семейства кошачьих.