Мой сводный кошмар
Шрифт:
– Можешь, - располагается между моих бедер.
– Все только начинается.
Начинается? А как же шквал, буря, космическая станция, что были до этого?
– Готова?
Качаю головой. Смех, от которого я улыбаюсь. Могу уйти, могу сказать нет. Могу, но не хочу этого делать. Уйти не поздно и завтра.
Киваю и тут же чувствую толчок внутрь себя и слышу негромкий крик. Свой крик. Больно так, что невольно сжимаюсь. Нет звезд, нет радужных вспышек, нет ничего прекрасного. Врали! Все, кто говорил, что секс в удовольствие – врали! Смотрю в лицо Артемушки – я хотела его, очень, но сейчас едва сдерживаюсь, чтобы не столкнуть. Мои пальцы отпускают его волосы, и теперь безвольно лежат вдоль приносящего боль тела, а я подсчитываю количество ударов и сколько еще до окончания. Хотелось бы меньше, слышала, кому-то достаточно дюжины фрикций, но Артемчикявно себя не жалеет.
– Не плачь.
Теплые пальцы ласкают мое лицо, в голосе сожаление, и я понимаю, что действительно плачу, и мне тоже жаль. Жаль, что даже с мужчиной, которого я так хотела, мне не понравилось. Сколько же? Сколько еще? Длинный толчок…
Замирает со стоном. Перекатывается на бок, прижимает меня к себе.
– Не плачь, - просит, стирая слезинки пальцем.
Киваю, и продолжаю отчаянно плакать. Чуть успокаиваюсь, уже не больно – так, несколько неприятно, саднит и все. Пережила, не сломалась.
– Все нормально, - успокаиваю, успокаиваюсь сама. И вдруг голову простреливает чудовищная мысль. Выворачиваюсь из объятий, чуть отодвигаюсь и… так и есть! Смотрю на темное пятно, впитавшееся ковролин цвета чистого снега. Красное на белом.
Красное…
Меня подташнивает, но я сдерживаюсь, чтобы не испачкать ковролин еще больше.
– Глупая, - ладонь Арчика тянет меня обратно к себе. Так стыдно, что я с удовольствием прячу пылающее лицо на его груди. Прижимаюсь и замираю, чтобы не создавать новые пятна. А Ярчик, улыбаясь, ласково повторяет: - Глупая кошка.
Я расслабляюсь и закрываю глаза. Мурлычу под нежными прикосновениями или мне это снится. И вода, и необъятная ванна с пузырьками, щекочущими кожу, и махровое полотенце, впитывающее влагу, и кровать с шелковыми алыми простынями – тоже снятся. И мужчина, что ложится рядом и гипнотизирует взглядом. Все сон. Мой сон. И мужчина мой. На одну ночь.
Устраиваю голову у него на груди и под мерное дыхание и поглаживание моей спины, во сне засыпаю.
С рассветом память услужливо подсовывает вчерашнюю бесстыдную сцену, и я в цветных картинках вижу себя, Артема, свет свечей и белый ворс с пятном крови. Не открывая глаз, знаю, что мой любовник лежит рядом, точнее, я рядом с ним, а еще точнее – у него под мышкой. Делаю глубокий вдох, удивительно, он не пахнет, разве что едва улавливаются нотки сандала. Раньше я думала, что после секса мужчина воняет как после долгой пробежки. Впрочем, раньше я думала, что секс приятен, а приятно мне было до того, как от ласк мы перешли непосредственно к делу.
Второй раз больно не будет, я знаю, и что не все женщины испытывают оргазм - знаю тоже. И что открыть глаза и встретиться взглядом с тем, кто был в тебе ночью, все равно придется – не сомневаюсь. Но тяну время. Стыд заливает щеки.
Я думаю о втором разе?!
– Вспоминаешь прошлую ночь или строишь планы на следующую? – насмешливый голос Артема оплетает меня, как и его руки, нежностью.
Теперь я точно ни за что не открою глаза, буду лежать так весь день, если понадобится. А когда он выйдет из комнаты, сотру пятно с ковролина, позвоню Ларисе, чтобы заплатила за такси и сбегу.
– Скоро придет мой врач, - говорит Яр, и я наконец распахиваю глаза. Какой врач?! Девственности уже нет, и вообще…это же все розыгрыш, несерьезно, и я не хочу за него замуж.
Я выпаливаю все это на одном дыхании.Артемвнимательно слушает и смеется. Его смех отзывается в моем теле дрожью предвкушения, и я невольно тянусь к его лицу, губам, груди. Осыпаю поцелуями. Моя рука сползает вниз, вдоль его тела, ноАртемубирает ее.
– Позже, - обещает.
Пытаюсь обидеться – не могу, его улыбка топит все напускное.
– Яр, но зачем нужен врач? Не понимаю. Ведь я… - взгляд соскальзывает на белый ворс ковролина. Ничего нет. Ни пятнышка! – Артем…
Быстрый поцелуй, и я вижу его всего – поднимается с кровати, потягивается. Мой взгляд приклеивается к упругим ягодицам, а он оборачивается, улыбаясь, набрасывает на меня алое покрывало, и скрывается в смежной комнате. Слышу всплеск воды, наверное, там ванная. Наверное, сон, в котором меня купалАртем– не сон. Сердце сладко сжимается, я чувствую, как сомнения развеиваются, и я с новой силой хочу его. Хочу ощутить все, что он может мне дать, не только руки, язык…
Глава 18
Усмехаюсь, вспомнив глаза полусонного продавца попкорна и сладкой ваты, не желающего заводить «карусель» всего ради одной порции. Но деньги творят чудеса. Он просыпается, а я вот еду, как идиот, сжимая одной рукой руль, а другой – белый кокон, который одуряюще воняет жженым сахаром и каким-то сиропом.
А где-то там, в районе задних сидений, под потолком, зависает розовое чудовище, которое на этот раз опознать нереально.
Подъехав к дому, не без усилий справляюсь с этим набором юного аниматора. Вата то и дело подозрительно подрагивает, мечтая покончить с собой на асфальте, а шарик на ночь глядя просится полетать.
Не знаю, удалось бы мне донести это все без препятствий на второй этаж, если бы Полина, заметив меня, не спустилась сама.
– Надо же… - тянет удивленно она, принимая подарки и счастливо улыбаясь, смотрит на меня как на нечто волшебное и с ожесточением добавляет: - А она вот забыла! Представляешь? Она просто забыла! Соврала, что нигде не продавалось, что не нашла, что у нее с собой не было денег!
От обожания, с которым на меня смотрит девочка, выплескивая негатив на сестру, становится тошно.
– У нее действительно… - пытаюсь выдать версию-лайт, почему Алиса вернулась без ничего, но девчонка отмахивается.
Не желая слушать, снова уносит вверх.
Поднимаюсь на второй этаж, уже подхожу к своей комнате, а потом зачем-то возвращаюсь и распахиваю дверь в комнату, которую занимает Алиса.
Она, кажется, ничуть не удивляется такому вторжению.
А я ничуть не удивляюсь, обнаружив, что она сидит за своим ноутбуком. Не печатает, сосредоточенно изучает экран.