Мой Сводный Лёд
Шрифт:
Я задрала повыше рубашку парня и начала протирать бинтом со спиртом все раны. После нанесу мазь — бинтовать не буду, всё равно нет столько ткани с собой. Здесь действительно нет глубоких ран. Надеюсь, не будет и на руках, и на ногах.
Едва я поднесла проспиртованный бинт, парень зашипел. Спустя секунду его тело покрылось тоненьким слоем инея — видимо, решил обезболить. Что ж, когда у него всегда под рукой обезболивание, понятно, почему он не может терпеть боль. Совсем.
Я вдруг почувствовала внутри теплоту. Лирей открывается для меня с новой стороны, он многограннее, чем я думала. Он — не идеал, до которого невозможно дотянуться, он идеал,
— Смешно, Хайверт? — прищурился Лирей, приподнимаясь на локтях. — Я тут чуть ли не умираю, а тебе смешно?
— Для умирающего ты слишком словоохотлив, — фыркнула я и прижала бинт к царапине, из-за чего дракон поморщился. — Ты такой милый в своей слабости перед болью.
— Я не ослышался? Ты назвала меня милым? И для этого мне всего лишь нужно было немного постонать?
И таким тоном это было сказано, что я рассмеялась.
— Нет, для этого тебе всего лишь не нужно быть засранцем, которым ты обычно бываешь. И ещё… спасибо, Лирей, — пробормотала я и подняла глаза. — Ты спас меня. Не уверена, смогла бы я так же отделаться лишь царапинами. Скорее, лежала бы вся переломанная.
— Если бы не я и моя беспечность, мы бы вовсе здесь не оказались, — с огорчением произнёс Лирей. — Прости. Я забыл о браслетах. Мой разум застил азарт погони. Не могу… не могу себе этого простить.
Я прикусила губу.
— Если разбираться с самого начала, то я виновата, что эти браслеты вообще на нас. Я ведь оплошала.
— А я не запомнил поток заклинаний, который наложил.
— А я не настояла на том, чтобы перезачаровать их.
— А я…
— Хватит, — я вновь рассмеялась. — Мы оба виноваты. Давай остановимся на этом.
Лирей кивнул. Моё сердце трепетало, пока я обрабатывала его раны. На самом деле в этот момент я чувствовала себя причастной к чему-то удивительному. К чему-то, что связывает лишь нас двоих.
И никаких больше огненных дракониц!
Глава 12
Я поняла, что с ледяным драконом точно не пропадёшь в зимнюю стужу. Парень создал вокруг нас тепловой купол, закрывающий от холодных ветров. Но перед этим мы соорудили своеобразный лежак из сломанных при падении драконом веток, чтобы не чувствовать холода от тающего снега и заледеневшей земли.
И, прижавшись друг к другу, сидели, изучая окружающую нас тьму. Я не была леди в беде, я была боевым магом, поэтому завывания волков меня трогали ничуть не больше, чем Лирея. Я лишь готовила защитные заклинания на пальцах и сосредотачивалась на внешних звуках. Но всякий раз беда обходила стороной.
— Почему твоя мама никогда не приезжала? — неожиданно спросил Лирей. — За все эти годы её имя словно было табу в твоём доме.
— В нашем, — поправила я, и Лирей покачал головой.
— В твоём, — уверенно произнёс он. — Я — наследник своего отца, и вынужден жить с матерью до достижения двадцати лет, пока не вступлю в права наследования. Я рожден в первый день зимы, поэтому уже второго числа перееду в своё поместье, которым сейчас заведует управляющий. Ты будешь меня навещать? — стрельнул в меня взглядом Лирей. — Кстати, в столице есть ещё просторная квартира, в которую я планирую переехать из общежития в следующем семестре.
— Ты пытаешься впечатлить меня своим богатством? — фыркнула я. — Я — дочь герцога, единственная, поэтому за меня обещают большое приданое. — И тише добавила: —
— Что за упаднический настрой, Эль?
Он назвал меня сокращенным именем так легко, что у меня засосало под ложечкой. Должно быть, это из-за того, что мои пальцы искололи ветви и теперь я теряю чувствительность. Вот организм так странно и реагирует. Да-да, именно поэтому.
— Разве устав позволяет проживать за территорией академии? — уточнила я, переводя разговор. — Мне казалось, что все обязаны жить в общежитии.
— Да, но есть одно исключение — работа. Титул накладывает определённые обязательства. Начнётся взрослая жизнь. Поэтому я обязан буду жить в городе, чтобы решать возникающие вопросы и погрузиться в документы отца. Конечно, со многими я знаком, так как давно начал готовиться к наследованию, но некоторые будет позволено прочесть лишь по достижении совершеннолетия.
— Значит, это последний Новый год, который мы проведём вместе? — осознала я и почувствовала привкус горечи на языке.
Откуда он? Предыдущие два года Лирей Эквуд раздражал меня своим присутствием. Помню, как он подложил мне паука в традиционный какао, приготовленный его матерью. И нет, это был не бутафорский паук, а самый настоящий!
А как на следующее утро он заморозил лестницу так, что я скатилась с неё, как с горки? Признаю, это было даже весело, но я тогда чуть ногу не сломала.
— А ты бы хотела, чтобы он был последним?
— Раньше мечтала об этом, но в последнее время ты становишься… вполне терпимым, — старательно пряча улыбку, призналась я.
Мы с Лиреем много разговаривали о своём детстве, пробыв на морозе больше двух часов, одни в лесу.
И было в этом что-то очаровательное. Вокруг только мы, снег, ночь. Звёзд не видно из-за деревьев, но в тех местах, где ветви обломились, можно было увидеть мигающие огонёчки.
— Скажи, смогла бы ты когда-нибудь полюбить кого-то сильнее, чем своего отца? — внезапно спросил Лирей.
— Что за странный вопрос? Папа — это папа, но ведь каждая девушка мечтает о большом и светлом чувстве, которое согреет каждый уголок души. О человеке, с которым жизнь наполнится красками и каждый день, даже самый тяжёлый, будет запоминающимся.
— Человек да и только? — фыркнул Лирей. — Тебе нужен дракон. Мы вот точно сможем сделать все незабываемым!
Я рассмеялась и пихнула самоуверенного ящера в бок. Он поморщился, и я, вспомнив о его ранах, тут же извинилась. Он поэтому и не оборачивался — пока он находился в человеческом обличье, регенерация шла в разы быстрее. Раны на драконе заживали дольше — во-первых, из-за размера туловища они были больше, во-вторых, там магия, циркулирующая внутри живого организма, перенаправлялась в первую очередь на поддержание оборота, а не регенерации.
— Папа слишком заботлив, — вздохнув, призналась я. — Иногда он буквально душил меня своей заботой. Поэтому я рада, что в нашей с ним жизни появилась твоя мама. Она… действительно любит моего отца.
— Да, но не моего, — усмехнулся Лирей. — Она выходила замуж за него ради статуса, а он был ей предан. Он подарил ей свою нить.
— Нить? — вскинула я брови, прижимаясь ближе к Лирею.
Он создал вокруг нас тепловой купол, но всё равно я чувствовала себя зябко — к сожалению, от земли по-прежнему шёл холод, хотя мы старались сидеть на подстилке из собранных ветвей. Эх, сюда бы сейчас какой-нибудь из любимых папиных чайных сборов — малиновый или облепиховый. С мёдом и имбирём. И эта ночь бы стала точной идеальной!