Мой Сводный Лёд
Шрифт:
— Поздравляю, у тебя будет братик или сестрёнка, — шепнула я Лирею.
— Тебя с тем же, — ухмыльнулся он. — Как хорошо, что я отсюда съеду.
Я хихикнула.
— Ты не любишь детей?
— Ну не чужих же, — фыркнул дракон и внимательно посмотрел на меня. — А вот своих… посмотрим.
Я вдруг отчётливо представила этих маленьких дракончиков, которые появятся у самого невыносимого из ледяных драконов, и… картинка мне понравилась. Почему-то у них были каштановые волосы, но я не стала развивать эту фантазию, тут же отогнала картинку,
— А теперь — первый танец, — улыбнулся отец и шагнул в мою сторону.
Но его опередил Лирей. Он взял меня за руку и прошёл в центр зала, перед расступившимися гостями. Герцога Бостона нужно было видеть: такое изумление не часто можно заметить на мужественном лице его светлости. Я же бросила взгляд на Хлою — не удержалась — и улыбнулась ей. Лирей перехватил этот взор и вопросительно приподнял брови.
Зазвучала музыка. Руки Льда легли мне на талию, и я застыла, почувствовав, как мгновенно начало ускоряться сердцебиение. Я хотела сравнить ощущения от объятий Эрмеса с прикосновениями Лирея… какая же глупость!
Это не подлежит сравнению. От прикосновений Лирея у меня бегут мурашки, учащается сердцебиение и появляются бабочки в животе. Мне хочется улыбаться, быть ближе, смотреть на моего невыносимого Льда, а на Эрмеса…
Мне даже не думается о нём.
Я сглотнула, чувствуя, как влечёт прижаться к Лирею. Он повёл в танце, держа расстояние между нами таким, как требовали фигуры танца. И как же я жалела, что это не танго, а столичный вальс, который когда-то считали верхом распущенности, а сейчас он был чуть ли не самым чопорным из нынешних модных веяний.
— Ты так смотришь на меня, что я сейчас растаю.
— Неужели мне удастся растопить Непрошибаемый Лёд? Я думала, это под силу сделать лишь огненной драконице.
Только бы он не понял, что я ревную! В последнем стоит признаться хотя бы себе. Привыкла, что Лирей уделяет внимание только мне. Порой это внимание обидное, но оно всегда было исключительно моё.
— Не только огонь может растопить лёд, однако, — Лирей бросил взгляд на Хлою, — иногда и лёд может подогреть в самый нужный момент. Не так ли?
Я сглотнула. Смотреть в глаза Лирею было страшно. Казалось, сейчас мы перейдём грань, за которой уже не будет обратного пути. Он покружил меня вокруг себя, а после опять приобнял, взяв мою левую руку в свою ладонь.
— Мне страшно. Страшно ошибиться, — неожиданно призналась я.
— Я знаю, — руки Лирея напряглись, — я сделаю всё, чтобы помочь тебе, мисс Фиаско. Ты мне веришь?
Я растерялась. Я не понимала, о чём он, поэтому, когда музыка затихла, я застыла. И очнулась лишь в тот момент, когда со всех сторон зазвучали аплодисменты. Лирей откланялся, напоследок поцеловав мне руку, а ко мне поспешил отец — оказывается, после такого он объявил второй “первый” танец.
Но теперь мои мысли всё время возвращались к Лирею, и я ни на чём не могла сосредоточиться.
— Что у вас с Лиреем? — спросил отец недоумённо. —
— Не спрашивай. Сама не знаю, — тихо прошептала я.
Пыталась невзначай оглядеться, но моего сводного льда уже нигде не было. Далеко он уйти не мог — наши браслеты бы не пустили, значит, либо где-то в нише, либо в соседней комнате.
Но до конца приёма я его так и не видела. Родственники продолжали расспрашивать меня о различных сторонах моей жизни, допытывать, обнимать и порой целовать, поэтому я фактически сбежала. Люблю своих родственников, но на расстоянии!
И едва выбежала, услышала смех. Осторожно заглянула в гостиную — ту самую, где стояла домашняя ёлочка, которую наряжали мы с братом — и увидела внутри Лирея и Хлою. Лирей сидел ко мне спиной, а вот лицо Хлои для меня было открытым. Её глаза блестели, губы припухли и девушка смеялась, держа в руках бокал пунша. Сердце затопила обида. Почему же так больно?
Я никогда не ревновала его к Филисити, а здесь… что со мной происходит? Что я на самом деле испытываю к моему сводному Льду? За последние сутки всё в моей душе так перемешалось, я узнала Лирея с другой стороны, что теперь не могу никак прийти в себя.
Прислонилась спиной к стене между двумя залами, чувствуя, как на глаза готовы хлынуть слёзы. Услышала позади шаги и бросилась к лестнице.
Это был Лирей. Я увидела его в отражении зеркала в холле и быстрее побежала по ступенькам. Он направился за мной, ведь нас по-прежнему соединяла голубая нить.
Только нить. И ничего больше.
А в комнате меня ждал подарок. На кровати покоилась бархатная коробочка. Я огляделась, но никого в комнате не было. Как настоящий боевой маг, я сначала проверила подарок на различные скрытые заклинания, но, ничего не найдя, облегчённо выдохнула и открыла коробку.
А внутри обнаружился кулон. Тот самый, на который я заглядывалась в городе! На губы помимо воли скользнула улыбка. От кого может быть этот подарок? Почему-то подумала на Лирея, но мы с ним связаны, к тому же, он всегда был на виду. Когда бы успел? Если только попросил кого-то из слуг…
Я позвала горничную. Девушка явилась быстро, к тому же держа в руках кусочек меренгового торта.
— Спасибо! — улыбнулась я и приняла блюдце.
— Сейчас сбегаю за чаем….
— Подожди! — остановила я девушку и кивнула на украшение. — Ты не знаешь, от кого это?
— Прибыло курьером. Герцог Бостон проверил его на безопасность и разрешил отнести к вам в комнату. Записку я оставила на комоде.
— Спасибо! Чай был бы очень кстати, — кивнула я и, едва горничная вышла, бросилась к комоду.
Отставила кусочек торта и открыла записку. Почерк был знакомым, но я никак не могла вспомнить, где его видела — обычно в академии так часто видишь чужие почерки, что всё смешивается в голове.
“С Новым годом, Эль”.
Коротко. Слишком коротко. Где подпись? Где обратный адрес? Эх, неужели придётся по почерку выяснять отправителя?