Мой убийственный отпуск
Шрифт:
Разве это не должно быть?
Да. Должно.
Я пожимаю плечами. «Я не знаю, как это называется. Но он не дал мне слов, необходимых человеку, чтобы чувствовать себя в безопасности и комфортно. Мы не вещь».
Веселье Майлза гаснет, как свет.
«Хорошо, давай прочистим эту рану», — говорит фельдшер, опустившись на колени рядом с Райтом, который начинает задавать мне вопросы, которые на самом деле относятся к моему нападению.
— Ты никого не заметила,
«Никто, кроме людей за прилавком». Я указываю им, где они все еще парят поблизости.
— Были ли у тебя какие-нибудь странные встречи до того, как ты вошла в библиотеку?
«Только с Майлзом. Наши встречи всегда необычны». Едва шутка сорвалась с моих губ, как вдруг мне в голову приходит нечто чудесное, и я задыхаюсь, поворачиваясь на коленях охотника за головами лицом к нему. Он смотрит на меня сверху вниз, как будто пытается перегрызть кусок металла. — На этот раз ты подозреваемый.
«Технически нет», — вставляет Райт. — Он был у нас на совещании.
Я поднимаю бровь на Майлза. — Мне нужно уточнить сроки, чтобы быть уверенным.
Сначала я не думаю, что он ответит. Он просто продолжит пялиться, и этот мускул на его щеке напрягся. Но затем он наклоняется вперед и говорит мне на ухо, достаточно тихо, чтобы я единственный мог его услышать. «Я бы получил пулю между глаз, прежде чем поднял бы на тебя руку, Тейлор. Тот факт, что ты должен провести секунду в боли, заставляет меня хотеть умереть. Это те слова, о которых вы говорите? Потому что они единственные, что у меня есть».
О боже. После этого очень трудно сосредоточиться на своем заявлении, но я отвечаю на последнюю серию вопросов. Мой порез намазан и перевязан. Не успел я поблагодарить Райта и парамедиков, как Майлз прижал меня к своей груди и вынес из заднего входа в библиотеку.
«Я написала Джуду, чтобы он забрал нас, но он не ответил».
«Он игнорировал свой телефон из-за Данте».
"Кто?" — рассеянно спрашивает Майлз.
"Неважно. Знаешь, меня не нужно нести. Я могу ходить».
Нет ответа.
За библиотекой ждет черный седан, и Майлз несет меня туда, усаживая нас обоих на заднее сиденье. Водитель с любопытством смотрит на нас в зеркало заднего вида, но покидает парковку и въезжает в поток, не задавая вопросов.
Вот тогда мой адреналин рухнет, как строительные леса с десятиэтажной высоты.
Холод пронизывает меня, и я начинаю дрожать, несмотря на то, что Майлз излучает на меня тепло. Последние полчаса повторяются как сон. Действительно ли я обсуждала отношения с полицейским или мой мозг подшучивает надо мной? Удар тяжелой кожи, касающейся моей головы, повторяется снова и снова, пока мне не становится трудно дышать, а дрожь только усиливается.
— Тейлор,
"Я знаю."
Его голос очень спокоен, но под поверхностью чувствуется слой беспокойства. — Вы сказали медикам скорой помощи, что вас не тошнит. Что-то изменилось?»
— Нет, я просто осознаю, что произошло. Или насколько хуже могло быть».
"Добро пожаловать в мой мир."
— Теперь, когда нет… шумихи. Или активность. Или вопросы, на которые нужно ответить… Я потираю голую руку, и Майлз тут же берет на себя эту обязанность. "Я в порядке. Мне просто очень, очень холодно».
Он кивает, комок двигается вверх и вниз в его горле. "Почти дома. Я исправлю это».
Я могу исправить это сам. Вот что я хочу сказать. Это то, что я всегда говорю, в той или иной форме. Но я не хочу сейчас командовать. Я просто хочу, чтобы этот человек, которому я доверяю, устроил мне теплое место, где я смогу обдумать все, что произошло. — Я действительно не думаю, что ты подозреваемый, Майлз.
— Конечно, нет, милая. Он осторожно целует мою повязку. — Я тоже никогда не думал, что ты один из них.
Он мне нравится таким — нежным и обнадеживающим — настолько же, насколько он мне нравится честным, прямолинейным и грубым. В нем больше, чем кажется на первый взгляд. Слои за слоями. Разве я каким-то образом уже не знал этого? — Мы так и не получили мороженое, — говорю я ему в горло. «Я умирал от желания узнать, какой вкус ты выберешь».
"Тесто для печенья."
«Правда? ”
«Жена на нем. Никогда не получай ничего другого».
«Я ошеломлена. Это так легкомысленно».
«Пиво со вкусом персика легкомысленное, полпинты. Мороженое из теста для печенья не имеет себе равных».
«Говорю как человек, который не пробовал ириски».
«И никогда не будет. Это вкус бабушки».
В середине моего вздоха я понимаю, что он пытается отвлечь меня от того, что произошло, и это работает. Он мягкий внутри. Чувствовала ли часть меня это с самого начала? Ага. Думаю, да. Теперь он продолжает разговор о мороженом, хотя вена на правом виске выглядит так, будто вот-вот выскочит из головы. — Я в порядке, ты же знаешь.
Он глотает звук. «Черт возьми, Тейлор».
Я не могу удержаться от того, чтобы наклониться и поцеловать его в подбородок. Он закрывает глаза от прикосновения, прижимаясь губами к моим, наше дыхание сбивает друг друга с толку. — Пожалуйста, — хрипло произносит он мне в губы. "Останавливаться."
"Стоп что?"
"Я не знаю. Все. Неважно, что ты делаешь, это достает меня. Когда ты злишься, или смеешься, или обижаешься, или даже не со мной, меня это разрывает».