Мой учитель Лис. Тетралогия

Белянин Андрей Олегович

Мистер Хоуп вытер лицо большим платком размером с наволочку, цапнул поданный дворецким коньяк и, выпив его одним махом, занюхал рукавом. Манеры те ещё…

– А что особенного в этой газете, сэр? – пользуясь заминкой, тихо спросил я.

– Понятия не имею, мой мальчик. Но ты же видишь, этого весьма гнусного типа привёл сам инспектор. Мы просто подыграем ему, иначе провозимся тут до вечера, а у меня были планы на театр. Сегодня ставят экспериментальную версию старого доброго «Риголетто». Как ты относишься к классической итальянской опере?

Отвечать,

что пока никак, поскольку ещё ни разу её не слышал, мне не пришлось. Наш лысый гость, шумно высморкавшись, пустился в рассказ. Не особо надеясь на память, с вашего разрешения, я просто воспользуюсь синопсисом в своих старых записях, ибо это вечное «р-р» уже начинало действовать на нервы с завидной стабильностью. Краткий пересказ по существу всегда лучше.

Итак, мистер Хоуп, вдовец, дядюшка беспутного, по его выражению, племянника, владеет двумя доходными домами в Сити, в которых сдаёт меблированные комнаты. Как простым жильцам, так и под конторы или приёмные разных маленьких компаний. Сам он живёт с экономкой в небольшом коттедже напротив, ежедневно проверяя жильцов и самостоятельно взимая с них плату. Экономка из «близких к природе», юная, но очень ответственная овечка из Бельгии.

Месяц назад мистер Хоуп стал замечать странные вещи. Во-первых, он вдруг начал резко лысеть и его (по его же уверению!) роскошные рыжие кудри до плеч стали выпадать прядями. К врачам он не обращался по причине гордости, а парик не надевал из чувства собственного достоинства.

– Так вот что я вам скажу, сэр-р, меня тр-равят!

– Помилуйте, кто же? – неискренне удивился мой учитель, только чтоб поддержать разговор.

– Да мой же племянник! Пр-роклятый выр-родок Элтон Хоуп, незаконнорожденный сын моего пр-ропавшего бр-рата! Увер-ряю вас, джентльмены, этот мер-рзавец на всё способен. Он игр-рок, кур-рит опиум, пр-ропадает ночами в подозр-рительных местечках у лондонского пор-рта и хочет моей смер-рти. Я подозр-реваю, что он и пр-риложил р-руку к исчезновению собственного отца!

Я поймал скучающий взгляд мистера Ренара, в его глазах читалось желание никогда в жизни больше не произносить букву «эр». Инспектор лишь кротко вздохнул, словно бы уже сожалея о том, что ввязался в это дело, и Шарль мгновенно повторил его бренди.

– Что ж, мистер Хоуп, чего вы хотите от меня лично?

– От вас-то? Да ничего, вы такой же пр-рохвост, как и мой племянничек, – нагло срыгнул гость. – Но я готов заплатить тысячу фунтов тому, кто докажет его вину в смер-рти моего бедного бр-рата…

– Смерти или исчезновении? – быстро уточнил Лис, прежде чем дворецкий вознамерился взять мистера Хоупа за шиворот.

– Не знаю, как тут у вас, сэр-р, но у нас, добр-ропорядочных англичан, если человек исчезает на месяц, не подавая о себе вестей, его принято считать мёр-ртвым! Так-то, сэр-р!

– Отлично, я берусь за ваше дело.

– Для таких дел я не нанимаю животных, сэр-р!

– Мистер Хоуп, – насколько осторожно начал Хаггерт, настолько же грозно закончил: – Я пошёл вам навстречу, но, если вы сию же минуту не

извинитесь перед хозяином этого дома, я самолично так врежу по вашей охреневшей физиономии, что вы будете лететь отсюда прямиком до чаринг-кросской лечебницы для душевнобольных, где вам самое место!

– Ах, не надо ссориться из-за меня, джентльмены, – тонко улыбнулся мой наставник. – В конце концов, я не принцесса и даже не королева Англии, чтобы ради защиты моей чести ломать копья. Предлагаю разумный компромисс.

Все обернулись в его сторону.

– Итак, мистер Хоуп, если я распутаю ваше дело за три дня, вы платите мне тысячу фунтов, если нет, то я вам. Заключить пари – это же не нанять на работу, верно? По рукам?

– Идёт, сэр-р.

Гость встал и протянул ладонь Лису. После рукопожатия тот добавил:

– Но в качестве гарантии мы оба прямо сейчас выпишем чеки на имя друг друга. И передадим их уважаемому инспектору как третейскому судье.

– То есть вы не довер-ряете моему слову, сэр-р?!

– Не более, чем вы моему.

После недолгого размышления у меня забрали электрическое перо, в двух чековых книжках были произведены соответствующие записи, поставлены автографы, и оба подписанных листка исчезли во внутреннем кармане мундира мистера Хаггерта. После чего домовладелец расхохотался нам в лицо и, демонстративно оттолкнув пустой бокал из-под коньяка, наконец-то покинул наш дом.

– На редкость неприятная скотина, не находите?

– Не то слово, инспектор. Где вы вообще его подобрали?

– Да у ваших дверей, дорогой друг, – чуть удивился Хаггерт. – Просто проходил мимо, вижу, как с вашего порога летит неизвестный тип, пашет носом мостовую у моих ног и, подняв глаза, требует от полиции вмешаться в это дело. Он узнал меня, что мне оставалось?

– Парламент уже принял новый закон, не позволяющий честному англичанину спустить мерзавца с лестницы? – невольно спросил я.

Мне удалось привлечь к себе внимание.

– Майкл, как ты мог себе такое позволить?

– Прошу прощения, джентльмены, но…

– Ренар, не давите на мальчишку, он прав, – вступился за меня инспектор, бросая тоскливый взгляд на дворецкого, но, видимо, бренди закончился, тот отрицательно помотал головой. – Это я пошёл по пути наименьшего сопротивления. В конце концов, кто знает, возможно, здесь действительно что-то нечисто. Мы с вами живём в Лондоне, это огромный город, да тут у нас каждый день где-нибудь кого-нибудь чем-нибудь ради чего-нибудь, но непременно убивают…

В общем, мы ввязались в это мутное дело только потому, что тот же мой рыжий наставник вёлся на загадки легче, чем двухнедельный котёнок на игру с бантиком. Он обожал тайны, смеялся, когда судьба посылала ему вызов, и умел «разговаривать с людьми», это первый и единственный постулат его дедуктивного метода. Ну плюс ещё цепкая память, владение несколькими языками, отличная спортивная форма и ненавязчивое, чисто британское, чувство юмора.

– Мальчик мой, у тебя пять минут на сборы.

– Дубинку брать?