Мой учитель Лис. Тетралогия
Шрифт:
На самом же деле скупщик намеревался под шумок настучать в полицию и слупить причитающееся в этих случаях вознаграждение. Ибо в покупке такого предмета больше риска, чем выгоды, а маленький гешефт лучше большого срока. Но, как вы понимаете, второй раз к нему никто не пришёл. Лис удовлетворённо почесал себя за ухом и выложил ещё полфунта.
— А шо так мало?
— Ой, вы думаете, шо полиция заплатит больше?
— Скока бы они ни дали, а они дадут, я уже богаче на их доверие, верно?
— Вы хотели
Барсук дёрнул лапой, но мой учитель оказался быстрее, прикрывая ладонью деньги.
— Расклад такой, думайте себе быстро, я не вечный, вы ведь знаете сержанта Гавкинса?
— Шоб я сдох от счастья на его похоронах! — всплеснул руками наш гость, юля, словно вьюнок на шотландских праздниках. — Допустим, немножечко знаю, и шо с того?
— Клянусь печатью Соломона, вы его знаете и весь рассчитываете получить с него хоть пенс?!
Мистер Мингельшухер недолго думая новь протянул лапу. Лис молча расстался с деньгами.
— Таки мы договорились?
— Кто скажет, шо старый Мингельшухер не держит слово? Если вы увидите такого, дайте ему за меня по бесстыжей морде и посмотрим, рискнёт ли он кому-нибудь повторить эти нехорошие слова своим поганым ртом?
— Шарль, будь любезен, проводи нашего гостя, — уже совершенно нормальным голосом попросил месье Ренар.
Они церемонно попрощались с барсуком, даже слегка обнялись, тот ещё неприязненно фыркнул на дворецкого и буквально на выходе задержал взгляд на мне.
— Если вдруг вы захотите найти другую работу, молодой человек, то сразу дайте мне знать. Ой, я прямо-таки сразу вижу серьёзные карьерные возможности у мальчика с такими кудрями и ангельской внешностью. Кто знает, шо у вас впереди? Таки я готов поспособствовать и беру очень маленький процент. Буквально смешной процент за такой шанс.
Я знал, что он имеет в виду, бабушка мне рассказывала. В иной ситуации мне бы следовало пнуть его в зад заряженным ботинком вольт эдак на восемьдесят, но, увы, это гость моего учителя. Пришлось ограничиться холодным презрением и промолчать так, чтобы он всё понял. По крайней мере, смею надеяться, что у меня это получилось.
— Месье?
— Да, Шарль.
— Уважаемый мистер Мингельшухер спёр серебряную стопку из-под бренди и ваши очки.
Я чуть не поперхнулся внезапным взрывом смеха.
— Это не так, друг мой, — улыбнулся мистер Лис, доставая ту самую стопку из одного рукава, а очки из другого. — Он чисто случайно положил их себе в карман, но в прихожей я выкрал всё обратно. Надеюсь, он не очень огорчится, когда узнает?
Издалека, наверное, в квартале от нас или двух, ветер донёс вой обманутого барсука. Некоторые преступники страшно обижаются, когда жертвы умнее их. Я вновь испытал прилив гордости за своего наставника. Как он это делает?!
— Мальчик мой, ты всё записал?
—
— Отлично, значит, уже через три минуты тебе надлежит быть в постели. Режим приучает к дисциплине, дисциплина к логике, а логика, в свою очередь, самое бесценное качество в нашей профессии. Бон суар!
— Бон… кудась?
— Шарль, пожалуйста, проводи Майкла в комнату.
Я смылся не хуже весёлого ручейка после дождичка в Шервудском лесу.
Старый дворецкий привык укладывать людей спать одним ударом каблука в висок. Чуть сильнее, и ты уже никогда не проснёшься. Нет, нет, нет, уж лучше я сам.
Тихо лёжа под одеялом в чистой постели, я улыбнулся фотографии своих родителей и на минуточку подумал о том, какой же всё-таки странный метод расследования у этого рыжего зверя. Он не просто говорит с вами на вашем языке, нет, он влезает в вашу шкуру, он почти становится вами. Ну или кем-то очень родным, свойским, близким по всем параметрам, и, наверное, поэтому ему доверяют. Я бы никогда так не смог, а ему удаётся подобрать ключи к сердцу любого собеседника.
Наверное, вот с этими самыми мыслями меня и накрыл сон.
Утро пошло не по плану.
Я встал вовремя, но ни хозяина дома, ни дворецкого внизу не было. На прикроватном столике лежала короткая записка:
«Завтрак ждёт».
Я был бы последним идиотом, если бы не воспринял это как знак поторопиться. Тем более что вместо традиционной британской овсянки или яичницы меня ожидала лишь пара бутербродов (даже не тостов!) с сыром и остывшее молоко. Что же тут происходит, что мне даже чашку английского чая с бергамотом не поставили?!
Однако, выпив молока, я заметил под кувшином ещё один клочок бумаги. И хоть эта записка и была несколько длиннее предыдущей, но всё равно ничего толком не объясняла.
«Всех впускать. Расположить в гостиной. Угождать. Не позволять лишнего».
По тексту вроде бы всё понятно, руководство к действию получено, мои новые служебные обязанности обозначены. Но ведь по факту, пресвятой Ньютон-шестикрылый, не ясно ни черта! Кого я должен впустить? Кого располагать? Чем именно угождать, позвольте вас спросить? И что такое значит «не позволять ничего лишнего»?
А вот если, к примеру, сюда припрётся сержант Гавкинс и развалится в кресле, многое ли я могу ему «не позволять»?! Да и в конце концов, меня наняли сюда как помощника и секретаря, а отнюдь не заместителем дворецкого. Я же просто не смогу с ними со всеми справиться. Из прихожей раздался мелодичный стук электрического молотка. Господи, кажется, началось…
— О, это ты, мальчик, — чуть удивлённо округлила глаза чёрная пантера. — Меня пригласил месье Ренар, будь он трижды проклят и съеден живьём богиней Кали!