Мой Ванька. Том первый
Шрифт:
Мне становится неприятно от его последних слов. Неужели отсутствие у меня меркантильности можно истолковать именно так? А может, всяк своим аршином мерит?
Последний вечер провожу с Кириллом Сергеевичем. Вчера был у Дмитрия Ивановича и Надежды Михайловны. А позавчера у Андрея. В общем, всех обошёл, чтобы попрощаться.
Сидим с Кириллом Сергеевичем за столом. Он даже себе позволил немного коньяка.
Беседа какая-то грустная получается.
– Скучать я по тебе, Саша, буду, – вздыхает он.
– Я
– И я к тебе… Ты мне звони, пожалуйста. Призывать тебя учиться не надо, ты сам это прекрасно делаешь. Мне Юра сказал, что только на «отлично» идёшь.
– Стараюсь… Времени только мало.
Какое-то время молчим. Наконец я решаюсь задать вопрос, который меня давно мучает.
– Кирилл Сергеевич, вы тут сколько лет живёте?
– Чуть меньше тридцати…
– И всё это время вы один?
– Видишь ли… После моей Кати… – он делает длительную паузу, видимо, окунаясь в тяжёлые воспоминания. – После моей Кати мне не встретилась женщина, хоть чуть-чуть похожая на неё. Вот и доживаю свой век с Антошкой…
– А в Питер вернуться не хотелось бы? Юрий Степанович и Сергей Петрович часто вас вспоминают. Хотели бы, чтобы вы с ними работали.
– Видишь ли… Питер и Катя остались где-то там… Очень далеко, – глухо говорит он. – И если мне снится Питер, то мне снится Катя, если снится Катя, то снится Питер… Да и куда я туда поеду?..
Проводы и на этот раз не получились тихими. Опять толпа бывших больных на аэродроме. Пришли и хорошо знакомые мне люди, и мои бывшие пациенты. Кирилл Сергеевич, конечно, остался по моей просьбе дома. Мы с ним обнялись в передней, и он меня даже перекрестил.
Всё-таки душевный здесь народ! Тёплый очень. Как хорошо, что цивилизация в худших своих проявлениях сюда ещё не дошла! Мне дарят замечательные северные поделки, продуктов напихали в дорогу, будто я не на самолёте лечу, а на поезде трюхаю через всю страну. Опять объятия, поцелуи…
– Сашка! Хватит прощаться! – кричит бортмеханик Женя. – Смотри, без тебя улетим!
Подхватываю сумку, пакет с подарками и спешу к трапу Ил-76. Мне долго машут вслед.
Самолёт катится по рулёжке…
Звоню в дверь… Да! Я звоню в свою же дверь. Сегодня суббота, Ванька должен быть дома. Мне почему-то хочется, так же как и после нашей первой ночёвки, чтобы он мне открыл.
Открывается дверь… Ванька! Мой Ванька! Застывает на пороге.
– Ванюха… – вырывается у меня совершенно непроизвольно.
Я бросаю сумку, пакет, делаю какие-то шаги и прижимаю его к себе.
– Ванюха мой… Хороший мой… – бормочу я и чувствую, как у меня сбивается дыхание.
– Сашка… – выдыхает он мне в ухо и повисает на мне. Повисает на мне, поджимая ноги.
Так стою, держа Ваньку на себе и чувствуя
– Сашка! Наконец-то… – шепчет он.
Так и заношу его на себе в квартиру.
– Ладно… Слезай…
– Устал держать мою тушку? – он становится на пол.
– Всю жизнь бы так тебя держал… – признаюсь я и снова его обнимаю. Родной мой братишка!
– Ладно… – я его отпускаю. – Надо занести шмотки.
Ванька выскакивает из квартиры, хватает брошенные мной вещи и заносит в переднюю.
– Так! Сашка, я в магазин. Праздновать твоё возвращение будем! А ты вот что, давай-ка в душ после дороги.
– Слушаюсь, товарищ командир! – шутливо козыряю.
Сидим с Ванькой на нашей кухне за столом. Он наливает – коньяк в наши рюмки, поднимает свою…
– Ну, Сашка! С приездом! Я ужасно рад!
Чокаемся, пьём… Потом поднимаем друг на друга глаза и…
– Ну рассказывай! – говорим мы вместе почти хором.
Какое-то время обалдело смотрим опять друг на друга и начинаем безудержно хохотать.
– Да, – сквозь смех произносит Ванька, – точно – братья…
– Ладно, давай я первый…
Стараюсь поподробнее рассказывать про свою поездку, про наших друзей, но где-то в подсознании чувствую, что Ванька ждёт от меня ещё одной интересующей его информации.
– Про Свету могу тебе сказать, что не видел её ни разу, но много наслышан. Надо что-нибудь добавить?
Ванька вскидывает на меня свои бесподобные глаза. Они влажные…
– Ты что, до сих пор её любишь? – не выдерживаю я.
– Нет! И это абсолютно честно. Мне до крика жалко Кольку. Ты даже не представляешь, как часто я его вспоминаю. Такой замечательный мальчишка! Прямо бы усыновил!
– С практической точки зрения сначала надо лишить родительских прав Свету.
– Да я понимаю, что это всё несбыточные мечты, – Ванька вздыхает. – Да и… Ладно. Теперь мой отчёт.
– Ну почему отчёт?
– Ты же меня оставил тут, можно сказать, за себя, а значит, за старшего.
– Ладно тебе…
Ванька подробно рассказывает про дела автосервиса, про занятия с Юрой, про свою подготовку. Надо сказать, они с Юрой неплохо спелись, и, как я понял, занятия по ряду наук плавно – перетекли в Ванькину подготовку. Только про Дашу с Серёжкой он пока ничего не сказал.
– Ну а как там Даша и Серёжка? – не выдерживаю я.
– Нормально, – как-то странно говорит Ванька. – Удивляюсь, что ты про них спросил.
– Как это? – не понимаю я.
– Сашка! Ты с порога должен был задать вопрос про них! Ты хоть это-то понимаешь?
– С порога у меня был ты. Или уже забыл?
– Ну я… Но потом должен был сразу спросить. Это же твоя семья!
– К сожалению, это не моя семья, – отрезаю я. – Вот скажи, Даша про меня во время моего отсутствия спрашивала?