Мой властный миллиардер

Ночь Ева

– Вообще-то, Володя меня спас, - льёт бальзам на мою уязвлённую душу справедливая и честная Метёлкина.
– А вот в клубе могло случиться кое-что похуже. Ты куда исчез, Артур? И зачем ты с Каменевым сговорился? И только посмей мне сейчас соврать!

Она наступает на него, как львица. Вот где напор! Я любуюсь её праведным гневом, осторожно Ио с рук спускаю, потому что хочу и от себя Рыжего припечатать хотя бы словами.

Братец сникает. Теряется. Становится словно ростом поменьше.

– Насть, ты только не

ругайся, ладно? Я не думал, что всё так обернётся. Мы с ним в одном месте столкнулись. Точнее, я даже не подумал, что он специально, а потом уже, после всего, дошло до меня.

Господи, ему ещё есть куда доходить? Он же тупой тормоз, судя по всему.

– Ас этого места поподробнее, - делаю я мягкий шаг к жертве, и Артур, неловко попятившись, падает задницей на диван. Ну, неплохо. Пусть посидит. А то рухнет тут ещё, придётся в больницу везти.

Судя по всему, его потрепали. А по тому, как он хватается за грудь и морщится, ему и рёбра посчитали.

– Ну, в карты мы играли, - красноречие переходит почти в междометия. Речь становится совсем невнятной. Кажется, кому-то стыдно.

– Ты что, меня в карты проиграл?!
– я успеваю схватить Настю и придержать. Если она сейчас его отдубасит, конец истории мы услышим нескоро. И на больничной койке.

– Ну, нет, Насть, ну что ты. Он попросил лишь встретиться с тобой. Сказал, что вы немного поругались. А так - он за тобой ухаживает с серьёзными намерениями. Я б его на дух к тебе не подпустил, если бы он что другое предложил или приставать начал.

– А потом?
– наклоняет она голову, но из моих объятий уходить не спешит. Я прижимаю её к себе покрепче. Тёплая. Хорошая. Моя. Не отдам.
– Потом ты куда делся?

– А потом меня вырубили, - разводит он руками. Я один, а их четверо. Оглушили. У меня вон шишка на затылке. И увезли хрен знает куда. Держали там. Но я очухался, подрался с ними. А потом этот твой красавец отбой дал, что ли, я так и не понял.

– Тебе надо было мне рассказать, Артур, - я прикасаюсь губами к затылку Насти. Кажется, она его скорее уничтожит, чем я.
– Ты поступил по-дурацки. К тому же, он мне никто, ясно? И если бы не Володя, неизвестно, чем бы всё закончилось.

– Я его найду и убью, - вскидывается Рыжий и выпячивает челюсть. Боевой рыжезавр.

– С Каменевым я сам разберусь, - настаёт черёд моего соло.
– Но ты уже взрослый мальчик, а поступаешь, как осёл. В карты на сестру играть - как вообще в голову такое пришло?

– Насть, это правда?
– он на меня и не смотрит. Ну, ладно. Я заставлю его себя уважать.

– Что - правда?
– Метёлкина, кажется, удобно устроилась и попыток вырваться не делает. Рыжий смотрит на мою руку, что по -хозяйски лежит на Настиной талии.

– Что этот Буратино - твой жених?

Буратино?!

– Правда, - не даю Насте рот открыть.
– Так что будем знакомы ближе,

почти родственник.

Настя молчит. Рыжий завис. А я тем временем достал мобильник и вызвал врача на дом. Своего. Хирурга. Надо же использовать родственные связи? Не только ж им мною пользоваться? А заодно и следы оставлю. Чтобы Метёлкиной меньше места было для манёвров.

А что она хотела? Вчера ещё - свободная девушка. А сегодня - официальная невеста Владимира Орловского. Звучит, однако!

38. Всем шампанского!

Родные - это хорошо. Плохо, когда от родных хочется спрятаться подальше.

Ещё хуже, когда они за тебя думать начинают и решать.

Мысли вслух Настя Метёлкина

Не знаю, чем он думал, когда позвонил почти ночью родным. Они приехали вместе - чета Браво. И первой в пентхауз влетела Вовкина мама.

Рыжий вообще словно вылинял. Во-первых, ему больно, оказывается, было, но он мужественно терпел, пока не выяснил, что со мной всё в порядке. Во-вторых, ему и в страшном сне не могло присниться, что он вызовет подобный переполох.

– Что происходит? Что случилось?
– она похожа на маму-курицу, наседку, что усердно хлопает крыльями, пытаясь спрятать своих цыплят.
– Вы помирились?
– улыбается нам и хмурится, как только видит Артурчика.
– А это кто?

В общем, сто вопросов, как из пулемёта. Орловский, я так понимаю, к маме привыкший, на её тарахтение - почти ноль. Хотя успокаивающие слова произносит, правда, они у него стандартные и смысловой нагрузки не несут. Тут как для собак: действует магия голоса.

– Володя, я хирург, а не травматолог, - устало морщится Пабло, но добросовестно осматривает Артура.
– Сознание теряли?
– ощупывает он шишку на голове и кивает, когда брат подтверждает его догадки.

– Я это. Лучше домой, - ему от всей ситуации неловко. Слишком много внимания, а он на такое не рассчитывал.

– У вас сотрясение мозга, - смотрит Пабло на Артура добрыми глазами доктора Айболита.

– И, скорее всего, перелом рёбер. Вам нужно обследование и лечение. А домой вы всегда успеете.

Пабло отходит в сторону и достаёт телефон.

– Поваляешься немного, родственник, - Владимир Алексеевич тоже добр не в меру, но в его доброте сквозит морозное злорадство.
– Полечишься. Тебе сейчас очень нужно получить правильную квалифицированную помощь. Посмотрят твою голову, поищут остатки мозгов, чтобы им в следующий раз не пришло на ум в карты играть на сестру.

– Всё было не так!
– пышет праведным гневом Артурчик.
– Сколько можно объяснять?

– Ничего, вскрытие покажет, - продолжает атаку на поверженного врага Орловский. Я пихаю его в бок локтём.
– Ай!
– хватает он меня за руку.
– А вот теперь и я ранен. И мне нужна помощь очень опытной сиделки.