Мой возлюбленный негодяй
Шрифт:
— Ты не станешь меня насиловать, — прошептала она. — Ты не сделаешь этого!
В ту секунду он в отличие от нее отнюдь не был в этом уверен. Неожиданная физическая борьба выпустила на свободу весь гнев и неудовлетворенное желание, копившееся в нем уже несколько месяцев. Он уже ни о чем не думал, слепая страсть переполняла его тело, бедра шевельнулись в чувственной ласке. Он все теснее прижимался к ней.
— Почему ты в этом так уверена? По ее телу пробежала дрожь. Она закусила нижнюю губу почти до крови.
— Я тебя знаю.
— Я тоже думал, что знаю тебя. — Он прикоснулся губами к ее шее. От нее пахло ветром и хвоей и еще каким-то едким веществом, смутно показавшимся знакомым. Но Джордан не мог сейчас на этом сосредоточиться, все постороннее не имело никакого значения. Еще от нее пахло женщиной, и этот запах возбуждал сильнее, чем самые утонченные духи. Он осторожно лизнул впадинку у шеи, где лихорадочно бился пульс. — Но это не помешало тебе обмануть меня, а потом даже попытаться убить.
— Я бы не стала тебя убивать. Я только хотела, чтобы ты потерял сознание. Мне надо было тебе помешать.
Он снова шевельнул бедрами.
— Помешать делать вот это? Почему? Тебе это нравится. Сейчас тебе больше всего хотелось бы обхватить меня ногами. Так ведь?
Она глубоко, прерывисто вздохнула.
— Да, мне этого хотелось бы, но я этого не сделаю. Я не позволю тебе воспользоваться мной как громоотводом для того, чтобы ты освободился от гнева и желания. Ты меня не изнасилуешь, а я не поддамся соблазну.
— Мы уже так сражались в Дэлвинде.
— Я стала сильнее.
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Да, ты стала сильнее. — Он улыбнулся. — Но тебе не приходило в голову, что так для нас обоих сражение станет еще интереснее?
— Дай мне встать. Я словно растянута на дыбе.
— Тебе не нравится? А мне — очень. Я ощущаю каждый мускул, каждый нежный изгиб твоего тела. По-моему, если бы я вошел в тебя в этом положении, тебе это очень понравилось бы. Помнишь, какое наслаждение ты получила, растянувшись на подлокотниках кресла? Я знаю, как…
— Дай мне' встать! — И вдруг она отчаянно вскрикнула: — Если ты собираешься меня изнасиловать, делай это сейчас!
Но никакого насилия не потребовалось бы. Она уже дрожала всем телом, в котором бились волны страстного желания.
— Делай это! Или же отпусти меня.
Он не хочет отпускать ее. Он никогда не отпустит ее, вдруг осознал Джордан. Ни сейчас, ни после. До самой смерти. Эта мысль, явившись неожиданно, поразила его до глубины души.
Марианна напряглась, не спуская глаз с его лица:
— Что случилось?
Она нужна ему больше всего на свете, но если он попытается ее удержать, то потеряет навсегда.
— Очень многое, — мрачно сказал он. — И мне жаль, что я осознал это именно сейчас. — Он выпустил ее руки, приподнялся и отодвинулся в сторону. — Вставай.
Марианна продолжала лежать неподвижно, ошеломленная неожиданной победой.
— Я сказал тебе: вставай, — резко повторил он. — И Бога ради, прекрати так на меня смотреть. А не то я пожалею…
Он замолчал и отодвинулся еще дальше от нее на широкой ступени.
Она медленно села и убрала упавшие на глаза волосы:
— Почему ты…
— Здесь дьявольски холодно. — Он встал и пошел вниз по лестнице. — Я нарублю дров для камина. У тебя было несколько часов, чтобы осмотреться. Здесь найдется небольшая комнатка, которую можно было бы легко прогреть?
Марианна указала на дверь с левой стороны вестибюля.
— Вон в той комнате есть камин. Он кивнул, а потом добавил:
— Не пытайся убежать. Грегор с отрядом остановились в деревне. Если ты убежишь, мы тебя поймаем.
— Можешь не беспокоиться. Мне незачем бежать, — спокойно ответила она. — Сначала я должна сделать то, ради чего сюда приехала.
Удар! Топор с силой врезался в дерево.
Джордан опускал его снова и снова, разбивая поленья, словно они были его смертельными врагами.
Марианна вздрогнула, наблюдая за ним из окна. Она уже ощутила его гнев, и теперь ей было страшно видеть, как его нерастраченная сила выливается в действие.
Страшно, но в то же время немного возбуждает.
Вулкан.
Да, Джордан напомнил ей этого древнеримского бога, работающего своим тяжелым молотом. Она видела, как напрягаются его стройные ноги, когда он готовится к каждому новому удару, как натягиваются под черной рубашкой крепкие мускулы. Волна жара разлилась по всему ее телу от одного воспоминания о том моменте, когда она лежала под ним на ступеньках.
Молот, бьющий по наковальне.
Но она — не наковальня. Она ответила бы ему ударом на удар. Почему же тогда с каждой минутой, с каждым прикосновением она ощущала, как теряет волю?
И он это знал. Он всегда знал, как откликается ее тело на его властный призыв. Он знал, что может овладеть ею, — и все-таки отпустил!
Джордан уложил поленья в очаг, подложил щепок и высек огонь.
— Что это за место?
— Этот дворец принадлежал царю Павлу.
— Похоже, что здесь очень давно никого не было.
— Так оно и есть. Царя убили в 1801 году, а царской семье не было известно о существовании этого дворца. Его построили те же рабочие, что строили туннель.