Мой возлюбленный негодяй

Джоансен Айрис

Ей не следовало позволять ему так себя обнимать. Она не ожидала нежности, не привыкла к ней и оказалась беззащитна перед столь сильным оружием. Оно гораздо сильнее, чем страсть. И расставание станет еще более трудным.

Марианна не пошевелилась. Она не может отвернуться от него. Еще немного, еще…

Ее руки тоже обхватили его, и они стояли на коленях, пока не погасли последние лучи заходящего солнца и окружавший их многоцветный круг не исчез.

16.

— Почему тебя называют

Герцогом Бриллиантов?

Язык Джордана нежно заскользил вокруг ее соска.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Дороти как-то раз случайно упомянула это имя, но она тоже не знала подробностей — и сказала лишь, что это было как-то связано с мешочками бриллиантов и женщинами… Тогда мне это было не интересно.

— А почему сейчас решила спросить?

Потому что теперь она жаждет знать о нем все: и плохое, и хорошее. Ей надо ощутить его целиком, насладиться всем, что у него есть, взять все, что он дает ей. Потом у нее не будет ничего, кроме воспоминаний, и она хочет, чтобы в этих воспоминаниях он остался раскрытым до конца.

— Расскажи мне!

— Это было в далекой юности, — нетерпеливо ответил он. — Я уже давно не занимаюсь такими глупостями. — Он начал тереться щекой о ее грудь. — И моей жене не пристало слушать такое.

— Но я тебе не жена.

— Будешь.

Марианна не стала с ним спорить. Так мало осталось этих драгоценных минут!

— Я хочу знать. Он поднял голову:

— Предупреждаю — тебе это не понравится. Она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц и поддразнила его:

— Это не может быть страшнее того, что я уже знаю.

Он поморщился:

— Как это успокаивает! Однако правда может оказаться неприятнее, чем ты предполагаешь. В моем беспутном прошлом есть такие детали, которых ты не знаешь и не должна знать. — Взяв ее руку, он прижался губами к ладони и рассеянно спросил: — Что это все-таки за запах?

Она напряглась и попыталась вырвать у него руку:

— Какой запах?

Он понюхал ее ладонь.

— Я уже и раньше его почувствовал. Он ужасно знакомый, но я никак не могу сообразить…

— Лошадиный пот, — быстро ответила она. — Я же говорила тебе, что не имела возможности мыться. — Она заставила себя улыбнуться. — А ты должен быть достаточно деликатным, чтобы не говорить об этом. — Ей обязательно надо его отвлечь. — Или ты просто пытаешься уйти от ответа на мой вопрос? Я хочу знать о Герцоге Бриллиантов.

Джордан нахмурился:

— Господи, ты что — никогда не сдаешься? Он отпустил ее руку. Но надо сделать так, чтобы он потом не вспомнил об этом запахе. Упрямо подняв подбородок, она сказала:

— Насколько я понимаю, весь свет знает, почему тебя так прозвали. По-моему, это в высшей степени несправедливо, что тебе известно обо мне все, а я…

Она замолчала: он поднял руки в знак того, что сдается.

— Это была просто вздорная прихоть. В конце ночи наслаждений я оставлял даме мешочек бриллиантов. В нем было столько камушков, сколько раз ей удавалось доставить мне удовольствие. — Он отвел взгляд. — Это породило некую соревновательность, которая тешила мое самолюбие.

Он явно рассказал ей не все.

— Дороти сказала, что за этим было что-то еще.. Что все смеялись, когда говорили об этом.

— Дороти вообще не следовало с тобой это обсуждать. — Снова пожав плечами, он коротко бросил: — Им казались забавными места, где я оставлял бриллианты.

— Места…

Тут до нее дошло, и щеки у нее запылали.

— Я же говорил, что тебе это не понравится.

— Не понравится?! — Она села и потянулась за плащом. — По-моему, это мерзкий, гнусный разврат! — Она вскочила, завернулась в плащ и пошла к двери. — А ты — гадкий развратник.

— Бога ради, куда ты?

— Куда-нибудь, лишь бы уйти от тебя. В этом огромном дворце должно найтись место, где я смогу не видеть…

— Это было много лет тому назад. Я был почти совсем мальчишкой. — Он тоже встал и вышел следом за ней в вестибюль. — Вернись к огню. Нельзя бродить по такому холоду.

— Ты никогда не был мальчишкой. Ты родился похотливым негодяем, который…

— Почему ты так разозлилась? — Он поймал ее за плечи. — Я рассказал тебе обо всем только потому, что ты этого потребовала.

— Я не ожидала…

Да, она не ожидала, что ей будет так больно. Она не ожидала, что картина пороков и разврата того юноши наполнит ее гневом и страданием. Она ошиблась. Нет, ей совсем не хочется узнать всего Джордана Дрейкена и думать о тех женщинах, которые были в его прошлом.

— Почему ты удивляешься, что подобные действия шокируют меня?

Он пристально посмотрел на нее.

— Ты не была шокирована. — И чуть слышно добавил: — Ты ревновала.

Она поспешно покачала головой.

— Почему бы и нет? Если бы ты рассказала мне, что у тебя был твой собственный герцог бриллиантов, я захотел бы убить его… и тебя. — Он придвинулся к ней. — Но у меня на это есть причина. Я люблю тебя.

— Ты не…

Его губы прижались к ее губам, его язык затеял с ней шутливый поединок. Она потеряла дыхание, и когда он наконец поднял голову, Марианна не могла сказать ни слова.

— И я думаю, что ты должна испытывать то же самое чувство. Или что-то очень к нему близкое.

— Нет, — прошептала она.

Джордан уже подхватил ее на руки и понес к лестнице.

— Я хочу почувствовать тебя подо мной, — хрипло проговорил он, начиная подниматься по ступеням. — Как сегодня днем. Только на этот раз между нами не будет никаких преград. — Он остановился на последней ступени. — Кажется, это было именно здесь.

— Я не хочу этого.

Он положил ее на мраморный пол и нетерпеливо откинул полы плаща. Их тела встретились, и Марианна ахнула, ощутив жар и жесткое прикосновение его плоти.

— Тогда убеди меня — и этого не будет. — Он двумя пальцами захватил шелковые завитки, окружавшие ее тайну, и нежно за них потянул. — Убеди меня.