Мой запретный
Шрифт:
– Из дома я ушла. Надеюсь, ты не против, если я у тебя пару дней перекантуюсь?
Рухнула вслед за своим саквояжем на мягкое сиденье.
Она прошла следом за мной и уселась рядом.
– Нет, конечно. Тем более родаки на Мальдивах до конца месяца. Но, что у тебя случилось? Опять Ромка? – ее выражение лица сменилось с удивленного на гневное, когда она и увидела мою скулу. Я наклонила голову, пряча синяк за распущенными волосами.
– Мне главное, Глеба дождаться, а там брат поможет. Да и работу бы найти. Ты не переживай, я съеду в ближайшее
Ася плелась следом за мной.
– Да, конечно, какие вопросы. Будь здесь до конца месяца. Ты же знаешь, я всегда «за».
Я потянулась к шкафчикам и стала открывать один за другим в поисках съестного. Увидев коробку с шариками Несквик, схватила ее и устроилась за столом. Сгребла в руку сладость и запустила в рот целую жменю. Когда нервничаю, уплетаю сладкое будто семечки. И никак не остановиться.
– Вот и отлично. Спасибо тебе, - проговорила с набитым ртом.
Ася поставила чайник на плиту и устроилась напротив.
– И это все? – в ее глазах блеснула обида. Я сделала вид, будто не заметила ее.
– Я лягу на диване в гостиной. Сегодня пойду искать подработку. Нужно хоть что-то, главное чтобы взяли сразу...
– Ия, я не об этом.
В ответ я протянула ей коробку со сладостью. Она выхватила ее и резко оставила в сторону. Коробка перевернулась и все шарики высыплись на пол.
– Что случилось дома? Он снова бил тебя? Или на этот раз отличился Давид?
Я выдохнула. Поднялась из-за стола и встала у окна. В глазах защипало.
– Что ты хочешь услышать? Что он мне снова пощечин надавал вместо пирожков? Или то, что я должна была сегодня идти к гинекологу, чтобы они проверили девственница ли я до сих пор? Что, Ась?
Мне было больно даже вспоминать об этом. В груди разлилась свинцовая тяжесть. Ася побледнела.
– Ты сбежала?
Я посмотрела ей в глаза. В них была жалость. И меня это бесило еще больше.
– Да, сбежала. И возвращаться не собираюсь. Мне только бы до Глеба дозвониться, и Рома больше не тронет меня. А он трубку не берет...
Ася молчала. Сверлила меня тяжелым взглядом.
– Он урод. И должен сидеть за решеткой, - подруга встала и подошла к мойке. Схватив чайник, принялась заваривать напиток.
– Я не могу на это спокойно смотреть, Ия.
– У меня нет пока выхода, ты знаешь. Единственное, что я могу – найти подработку, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Потому что в их дом я больше не вернусь. По крайне мере, пока здесь нет Глеба.
Ася кивнула. Пока подруга готовила чай, я отправилась ванную. Умылась и заплела волосы в косу. Вчера в ресторане Рома так сильно ударил меня, что на лице теперь зиял синяк. Ужасное зрелище. Чувствую себя уродиной.
После того, что случилось в ресторане я поняла, что больше не останусь с Ромой. Либо он меня прибьет, либо я его. Еще этот Давид как змей постоянно путается под ногами. Ни за что не выйду за него!
Ночью собрала свои вещи и когда рано утром Рома свалили по делам, я сбежала. Знаю, что он станет искать меня и придет к подруге. Поэтому и пытаюсь дозвониться к Глебу. Старший вступится за меня. Уверенна, так и будет.
– Ия, телефон! – крикнула подруга, как только я вышла из ванной. Рванула со всех ног в коридор, достала гаджет и разочарование тяжелым одеялом легло на плечи. Не Глеб. Это был неизвестный номер.
Подумав немного, все же приняла вызов.
– Алло...
– Эй, Ослик, ты чего это даже не попрощалась? – на том конце связи раздался знакомый тембр голоса от которого муражки побежали. Замерла в испуге. Но всего лишь на мгновение. Тут же сбросила вызов.
– Или к черту, Варламов. Вместе со своей кухаркой, - процедила сквозь зубы.
Спрятала телефон в сумку и вернулась в кухню. На столе уже ждал аппетитный завтрак.
– Садись, ешь. У меня есть план, - деловито проговорила подруга, и я улыбнулась. Впервые за последние сутки улыбнулась. Обожаю, когда Аська так говорит. Хотя, не могу не признать, часто ее идеи оборачиваются нам боком.
Лука
– Вот с*чка мелкая, - ухмыльнулся, всматриваясь в экран, на открытое фото девчонки и соцсетей. Мелкая, рыжая - и не сказать, чтобы в моем вкусе. А язык-то подвешен так, что любому прикурить даст. Хотя, разве может быть она другой? У Вершининых в семье все с придурью. Есть в ней что-то безумное, что-то дерзкое, что цепляет. Давно уже ни одна тёлка так не заставляла думать, заморачиваться. За два часа досье на неё собрал, поднял всех своих. И номер её нашёл, набрал. А она сбросила, мать его! И теперь сижу, как дурак, на фото её смотрю. Глазюки такие – посмотришь в них и мозги отказывают. Послала меня, трубку бросила. Будто это меня остановит.
Засмеялся собственным мыслям. А потом сам подумал, что выгляжу со стороны сейчас как полный идиот.
– Эй, брат, ты долго в телефоне зависать будешь? Пиво уже остыло, - ворчит Остап.
– О, чё за тёлка? – за спиной появляется Демид. Обернувшись, поднимаю руку - дать подзатыльник.
– Ничего такая, я б ей вдул, - падает рядом на диван, прикусывая между зубов спичку.
– Я тебе в клети вдую по полной, если ещё раз задумаешь такую гадость, - откинулся на спинке дивана, посмотрел на него. Парни заржали.
К столику подошёл Марат, до зубов загруженный пивом.
– Лука, не понял, когда это ты у нас жадный то тёлок стал. Ну пропущу тебя в первый ряд, я могу и в очереди постоять, - усмехнулся Дёма.
Малой дерётся отменно, но чувство юмора у него – отстой.
– Ну так тёлка же не перчатки, чтобы её за другом донашивать?
Он злил меня.
– Да ладно тебе, Лука, остынь! Нашёл из-за кого бычить. Это ж сестра Вершининых! – проворчал Марат.
– Чего? – у Остапа глаза на лоб полезли. Марат кивнул.