Мой злодей
Шрифт:
– Что-то не так, Рин? – спрашивает он обеспокоенно и затем в несколько шагов сокращает дистанцию между нами. Он врач, его долг смотреть за мной, моё здоровье – его забота, поэтому он волнуется. Его руки почти касаются меня, когда из моего рта срываются слова:
– Я люблю тебя.
Глава 11. Стефан
В нашем мире существует культ любви, ее болезненная гиперболизация повсюду. О любви пишут книги, сочиняют стихи и песни, снимают фильмы. Молодые девочки считают любовь целью своей жизни, словно в сказках Шарля Перро или братьев Гримм, любовь, свадьба и жили они долго и счастливо. Кажется, любовь преследует нас повсюду, что в сказках, что наяву, однако большинство, прожив всю жизнь, так и не встретили
Увы, я тоже не из таких счастливчиков. Счастливчиков, потому что я бы предпочла вообще не любить никого и никогда. Это на страницах книг любовь – как сахарная вата, сладкая и невесомая, а в реальной жизни ты будто бы ешь песок, и он скрипит у тебя на зубах.
Впервые я влюбилась в юности, как и все в этом возрасте так трепетно и одновременно глупо. Моей первой любовью стал одноклассник, как и у большинства девочек моего возраста. Как же там его звали? Сергей? Саша? Славик? Я так сильно хотела забыть эту историю, что заставила себя стереть из памяти даже его имя. Я любила так же, как и любая девочка моего возраста – на расстоянии. Если так подумать, даже не знаю, почему я его полюбила, мы толком и не разговаривали никогда. Как говорила выше, первая любовь по-детски глупая и наивная. Он не был очень красивым и популярным мальчишкой. Такой себе ни рыба, ни мясо, с хулиганами дружил, учился среднее, не понимаю, что я в нем нашла такого особенного, но от одного взгляда на него, меня колотило крупной дрожью. Влюбленность – действительно прекрасное чувство, особенно поначалу. От самого процесса мысленной прорисовки ваших встреч, касаний и первого поцелуя, эмоций куда больше чем от реальных держаний за ручку и неловких поцелуев в щёчку, в фантазиях никто не растопчет твои мечты.
Все было хорошо пару лет, пока в старших классах, перед днём всех влюбленных я не решила признаться. Это была ужасная идея сама по себе, так ещё, начитавшись романтичных книжек, я написала ему письмо. Оно было искренним и наивным, как и я до того момента, когда глупый мальчишка принялся на перемене читать его вслух, надругавшись над моими чувствами. Тогда я стояла перед всем классом ни живая и ни мертвая и просто смотрела, как, заливаясь смехом, оговаривая и коверкая каждую фразу, каждое слово, он уничтожал меня. Я до мельчайших подробностей помню то чувство, когда у тебя не просто выбили из-под ног почву, а растоптали. Мне нужно было бежать, не слушать, не видеть проклятые ореховые глаза и жестокую ухмылку, но я не могла. Не только уйти, но и вздохнуть, словно весь воздух в комнате пропал, и мои судорожные попытки вдохнуть закончились истерикой и болезненной судорогой.
Виконт Стефан Корте поистине привлекательный мужчина. Единственный сын обнищавшего рода, который делает все, чтобы вернуть себе богатство и статус, что потерял его род. Именно для этого он пошёл учиться на врача, очень престижную и высокооплачиваемую работу в Романии. Не все в этой стране могут позволить себе визит к доктору, поэтому обходятся услугами знахарок и травников, но те, конечно же, не могут полноценно помочь в сложных случаях.
Что господин Карвалье, что Рианна свято верили в гениальность Стефана Корте как врача. Он провел операцию, что вернула Рианне чувствительность в ногах, операцию, которую отказывались делать другие именитые в стране врачи и даже академики. Все понимали, что у промышленного магната Карвалье единственная дочь и, если что-то пойдет не так, дело закончится в лучшем случае тюремным заключением, а тут рискованная операция с риском для жизни. Нет, конечно же, Рианна не догадывалась, что может умереть на операционном столе этого гениального врача, точнее она об этом не думала. Все, что занимало мысли влюбленной девушки — это те слова, что он сказал после признания. Он мог ей мягко отказать, да даже если бы высмеял и поиздевался – было бы лучше. Но нет, виконт сделал куда хуже – он дал надежду маленькой, глупой и влюбленной в него по уши девочке.
«Когда ты снова сможешь ходить, я приглашу тебя на танец и тогда, повтори эти слова, – сказал он, нежно касаясь пальцами ее дрожащего от волнения подбородка. – Кто знает, может быть, я отвечу на них взаимностью?».
Не сложно представить, что услышала и поняла из его слов влюбленная девочка. Рианна буквально уговаривала отца дать разрешение на операцию. Пусть господин Карвалье и финансировал исследование, он вовсе не горел желанием рисковать жизнью своей дочери. Он хотел, чтобы врачи нашли больных
Мечты девушки разрушились в одно мгновение, когда консилиум из десяти докторов и академиков пришёл к выводу, что Рианна больше никогда не сможет ходить. Один отец поддержал дочь, Стефан же потерял к ней всякий интерес, как к неудавшемуся эксперименту и стал приходить реже. Рианна сгорала от своих чувств и безнадеги и в какое-то мгновение сгорела, и на ее месте появилась я.
Смотря в его глаза, я поняла, почему все внутри дрожало от упоминания доктора. Поняла, почему после моих обычных слёз Сью приказала позвать врача, и почему Элла и отец тоже говорили об этом. Они знают, что Рин в него влюблена, и как могут, хотят подбодрить ее, не понимая, что так делают лишь хуже.
Смотря на Стефана, такого чужого и отвратительного для меня, но такого родного и желанного для Рин, я впервые смогла отделить ее от себя. Весь день, пока я говорила с местными обитателями, гуляла по городу, у меня было такое ощущение, что я всегда здесь жила, хотя это не так. Ощущение какой-то связи, из-за воспоминаний и той доброты и заботы, которой меня окружили такие знакомые незнакомцы. Именно сейчас я поняла, что чужда этому миру и даже телу. При этом чужда настолько, что появившееся желание воздать этой мрази, уничтожившей настоящую Рин, по заслугам вызвало у меня такой же припадок, что и в том душном классе в день святого Валентина. Воздуха не стало, подобно выброшенной на сушу рыбе я открывала и закрывала рот, борясь с подбирающейся ко мне истерикой.
– Что с тобой, Рин? – первая заметила мою реакцию Сюзанна.
– Госпожа, вам нехорошо? – Элла в мгновение оказалась рядом и сжала мою руку. От взгляда ее добрых глаз сердце сжалось ещё сильнее и, не зная, как унять эту боль, я прижала к нему руку.
– Отойдите! Отойдите, я ее осмотрю, – вмешался тот, кто был причиной боли и страданий Рин. Его мерзкие ручонки потянулись ко мне, и я не выдержала, прокричала:
– Не прикасайся!
От неожиданности доктор даже отшатнулся. На его лице и лицах остальных проявилось замешательство. Ранимая и влюбленная в доктора Рин никогда бы не сказала ему ничего подобного. Они так поймут, что я не она. Возможно даже, уже догадываются, Элла так точно, после того, как я не узнала косметику компании собственной матери. У меня есть воспоминаний Рианны, но далеко не все. Если я инстинктивно помню, какой вилкой есть мясо, то во всем остальном мои знания ограничены тем крупицами, что мелькали в воспоминаниях. Я должна быть осторожней. Но как это сделать, если от одного взгляда на этого пижона, все мои чувства буквально кричат, что подонок должен поплатиться за то, что так жестоко использовал Рин, а затем забыл за ненадобностью. Да и эта диета… Он что ее голодом заморить собрался?! Бедная девочка.
– Доченька? – злость отпустила меня, а перед глазами появилось лицо отца.
Меня качнуло на эмоциональных качелях от злости до жалости. Если раньше я думала, что Рианна была ненастоящей, обычный персонаж, который Автор, а может сама странная книга, вписал, чтобы я могла здесь очутиться, то теперь понимаю – она действительно жила здесь, чувствовала и страдала от всей той боли. Глупая, влюблённая девочка с непростой судьбой, я сделаю все, чтобы отплатить за свой второй шанс, вторую жизнь, пускай и в книге, и в роли инвалида.
– Простите, все хорошо, – успокоила отца, заставив себя улыбнуться, не смотря на доктора.
– Ты уверена? Рин? – Сюзанна втиснулась между мной и отцом, чем меня слегка разозлила. – Может, дашь все-таки доктору Корте тебя осмотреть?
– Нет, – мой категоричный ответ снова заставил всех удивиться. Надо взять себя в руки, пока меня не выдали с головой мои настоящие эмоции.
– Доктор прибыл сюда как гость, а не как врач, не так ли? – заставила себя улыбнуться, чувствуя, что скулы свело от натуги, и нежно похлопала папу по руке. – Со мной все в порядке, я просто голодна. Вы и так, наверное, заждались ужина из-за меня. Элла?