Моя блестящая леди
Шрифт:
«Я найду тебя». Розалинда сузила глаза. А затем заставит его пожалеть, что когда-то он отправил ее брата доставить бомбу.
Глава 5
Туман стелился по переулкам, таился в тихих безветренных уголках. Розалинда плотнее запахнула шаль на плечах, быстро петляя в вечерней толпе. Волосы на затылке встали дыбом. Скорее всего, дело в тишине, ведь все говорили едва слышно и не смотрели друг другу в глаза. Военное положение душило город с самого
Она взглянула на часы: половина девятого, значит, нужно поторапливаться, чтобы попасть домой до девяти. Если ее поймают на улице, то арестуют.
Пятнадцать минут спустя она остановилась перед входом в арендованную квартиру. Дверь рывком распахнулась.
Розалинда прижала руку к груди, увидев Ингрид, сердито воззрившуюся на нее с порога.
— Черт тебя побери. Пытаешься довести меня до нервного припадка?
— Нервы? У тебя? — хрипловато спросила Ингрид.
Розалинда вошла в квартиру, а пока незваная гостья закрывала дверь, стянула перчатки. Ей не нравились эти предметы туалета: правая рука потела, и было трудно держать пистолет. Но если кто-то заметит био-механическую кисть, то доложит властям. Этот протез явно делали не в анклавах.
Механические конечности были дороги, и иногда, чтобы выплатить долг за их установку, приходилось отрабатывать по пятнадцать лет. Расправившись с обязательствами, механоиды часто возвращались в анклавы как свободные мужчины и женщины. На улицах Лондона на человека с искусственной частью тела смотрели по-другому. В Эшелоне они не считались людьми и поэтому не имели даже тех мизерных прав, которыми обладало большинство смертных.
Порой Розалинда задумывалась, не проще ли жить без протеза, но тогда ее мнения никто не спрашивал. Выделяться опасно, однако наемному убийце нужны обе руки.
Она бросила перчатки и стала разминать стальные пальцы.
«Ты больше не убийца». Но временами она по-прежнему так себя чувствовала. Просыпалась в поту, увидев во сне лицо жертвы. По ночам Роза не могла защититься от воспоминаний.
Жертв было пять. Враги Балфура. По крайней мере, все они оказались голубокровными. И все же…
Запихнув и заперев воспоминания подальше, она повернулась к гостиной. Камин горел, отбрасывая свет на мягкие кресла с кружевными салфетками на спинках и стол из красного дерева. Мебели немного, но Роза здесь на самом деле и не жила. Эта квартира была лишь фасадом для ее игры.
Молчание затянулось, и она небрежно оглянулась через плечо. Ингрид прислонилась к дверному косяку, хмуря черные брови.
— Я чую, что ты беспокоишься.
Проблема соседства с вервульфенами: от них ничего не скроешь. Розалинда сняла плащ с капюшоном, шляпу с пером и бросила их на кресло.
— Я устала. Меня таскали в Кенсингтон и обратно, вверх и вниз по лестницам, а потом я еще домой добиралась. Об обеде и отдыхе и речи не было. Этот мужчина настоящая машина — хорошо смазанная и работающая на пару.
Плюнув на манеры, она плюхнулась в свободное кресло. Линч сегодня казался ураганом, Роза едва успевала следить за его размышлениями и выводами. Он расспрашивал обо всем, проверил весь дом сверху до низу. Они нашли только одну странность — парочку металлических шариков в столовой, вроде вертунов, с которыми на улицах забавлялись дети. От них исходил тошнотворный сладковатый запах, хотя, наверняка, это всего лишь игрушки.
Ингрид подтащила скамеечку, присела на край и уложила на нее ноги Розалинды.
— Я тебе кое-что принесла.
И вытащила из куртки прямоугольную коробочку. Судя по весу, внутри вообще ничего не было.
Розалинда приподняла крышку. В мятой оберточной бумаге лежала бледная перчатка из полупрозрачного материала. Мастерски выполненная, с тонкими голубыми венами из хлопка, едва проступающими сквозь верхний слой искусственной кожи, и блестящими шрамами, напоминающими старые ожоги. В края пальцев были вставлены розоватые овальные пленки с нарисованными на них белыми полумесяцами.
— Искусственная кожа. Где ты ее взяла?
— В Клеркенвеле живет человек, знакомый с мастером, что делает подобные вещицы. Я заказала эту перчатку.
— Стоит, наверное, целое состояние. — Розалинда посмотрела на подругу. — Ингрид, как ты за нее заплатила?
Их глаза встретились, и золотистая радужка вервульфена зажглась.
— Подзаработала в Ямах.
— Ингрид!
Ямы были известным притоном Ист-энда, где мужчины сражались между собой, а то и со зверями. Иногда бой останавливался, если один из участников терял сознание. Иногда все равно продолжался.
Запрет вервульфена не остановит, скорее наоборот. Однако надо что-то сказать.
— Не забывай, что ты не бессмертна.
— Бои помогают держать ярость в узде. И мне не нравится, что ты рискуешь. Вдруг Ночной ястреб захочет увидеть твои руки, что тогда?
Розалинда медленно закрыла коробочку.
— При пристальном рассмотрении он поймет, что кожа искусственная.
— Да, поймет. Но тебе достаточно лишь мельком ее продемонстрировать, чтобы не вызвать подозрения.
— Спасибо, — прошептала Розалинда.
Ингрид угрюмо кивнула. Она никогда не показывала, насколько переживает, но всегда беспокоилась за Розу. Впервые они познакомились, когда Ингрид была маленькой девочкой и сидела в клетке в зверинце Балфура. Розалинду хорошо кормили, но из нее делали орудие, поэтому в какой-то мере она была такой же одинокой, как и малышка-вервульфен. Они подружились. Со временем Балфур стал выпускать Ингрид из клетки, натравливая девочек друг на друга. Конечно, так он всего лишь проверял способности подопечной против необученной дикарки, которая превосходила Розу силой и скоростью.