Моя цель — на алых нитях полотна
Шрифт:
Я совершенно одна. Только Мэтт иногда приходил. Больше у меня никого нет. И от осознания этого на душе скребли кошки. Я рыдала каждый день.
Я начала принимать наркотики, когда Деймон случайно проболтался, что у Стефана теперь есть дочка.
Лучше бы я нахрен сдохла.
Было много чего.
Были новые «Вдохновения», были картины, деньги, но были так же дозы, которые помогали мне творить. И я превратилась в конченную наркоманку. Мэтт не уследил за мной. Он женился и стал занят.
Всем
Любовь к Стефану окончательно меня сломала.
Я хотела его, но не могла обладать им. Никто не знал, что он мой! Что это я первая разбила ему сердце! Что я… Когда я стала думать об этом, то поняла, что принесла в его жизнь только плохое.
Одним днём — а это был очень хреновый день, ведь я потеряла свой кошелёк с деньгами и кредитной карточкой, и на дозу не хватило, я постучалась к Стефану.
Узнать его адрес у Деймона не составила труда. Стефан с Розалин теперь снимали квартиру, да. Живут втроём с ребёночком, да. Счастливая семья.
Дверь мне открыл странный Стефан. С щетиной. С синяками под глазами. С видом лет на сорок, хотя ему всего двадцать пять. Я прищурилась. Да, я сама выглядела не лучшим образом, ведь сильно похудела от сигарет и наркотиков, да и походила на больную, но чёрт… У Стефана же счастливая жизнь.
Верно?
— Привет, Кэтрин, — улыбнулся он мне. — Не ожидал тебя увидеть.
— А я и не ожидала приходить, — произнесла я какую-то чушь. — Можно зайти? Розалин дома?
— Входи. Её нет, — Стефан как-то стушевался при её упоминании.
— А где она?
Я прошла вперёд, не снимая обувь, в гостиную. Расширила глаза. Да тут срач. И это сказала я — любительница вечного творческого беспорядка.
Везде раскиданы вещи, пыль на полках, тряпки под ногами…
— Прости, пожалуйста за это всё, — расчистил он для меня место на диване и пригласил присесть. Я, слегка морщась, приткнула свой зад. — Я с ума схожу уже, не успеваю ничего.
— Тебе идёт щетина, — улыбнулась я.
— Хах, нет, это ужасно. Я просто уже забываю бриться. Впрочем, как и многое остальное…
— Так где Розалин? Я рада бы была с ней поговорить, — пожала я плечами, вновь оглядываясь.
— Я не знаю, где она. Она мне не докладывает уже давно.
Я вытаращила глаза.
— В смысле? Вы поссорились?
— Мы… Кэтрин, зачем ты пришла? — переключился Стефан. Я пригласила его тоже присесть, а то эта манера разговора «сверху-вниз» мне не нравилась.
— Поговорить с тобой. Увидеть тебя. Как ты, Стефан?
— Я мог бы врать, но не буду. Сама видишь, что не всё замечательно. Розалин в загуле. Она бросила нас две недели назад.
Раздался детский крик, Стефан извинился и отправился в другую комнату.
Ну ничего себе новости. Я сидела шокированная.
— Кэт, познакомься — это Лиззи, — раздался голос позади меня. Я обернулась. Стефан стоял с маленькой
По одному обращению Стефана с ребёнком было видно, как он хочет всего этого. У меня сжалось сердце.
— Лиззи, к сожалению, не была совсем желанным ребёнком, — начал Стефан рассказ, одновременно играя с ней. Девочка перебирала его пальцы. — Розмарин хотела сделать аборт, её родители и я были против этого. Мы поженились из-за ребёнка.
Я заметила у Стефана кольцо на пальце, мне стало ещё больнее.
— Розалин сильно боялась материнства и проклинала меня раз за разом. Но я хотел ребёнка. Благодаря мне ты вообще видишь Лиззи сейчас, — невесело рассмеялся Стефан. — Я старался не замечать «странностей» во время беременности, убеждая, что Розалин просто таким способом справляется с этим. Странности — она куда-то постоянно уходила и не говорила мне, срывалась на мне. Потом я узнал причину этого — но это уже после рождения малышки. Она ходила к папе Лиззи.
Я больше ничего не хотела понимать. Это слишком.
— Ты не папа?
— Я не биологический отец, да. Как оказалось.
Всё, это финиш. Я приложила ладонь к лицу.
— Но Джордж — с кем она мне тогда изменила — только изматывал её. К счастью, Лиззи родилась здоровым ребёнком, несмотря на все переживания мамы во время беременности, — Стефан продолжал смотреть только на ребёнка в своих руках. — Первые месяцы после родов были худшими. Лиззи постоянно кричала, но она ведь младенец, это нормально, но Розалин не выдерживала. Она сбегала к Джорджу. С Лиззи был я. Потом у нас был период, когда несколько месяцев она пыталась быть примерной матерью, восстанавливала со мной отношения. С Джорджем она порвала. Но вот месяц назад всё возобновилось. И её уже нет две недели дома. Я переживаю. Я ничего не успеваю, Кэтрин. Мне нужно две курсовых написать, а я с Лиззи ночами не сплю. Недавно она сильно болела. Я не спал неделю.
Мне было нечего говорить.
— Я не сильно зол на Розалин. Она изменила мне случайно, когда была пьяной на одной из студенческих вечеринок. Я тоже не был верен ей, ты же помнишь ту нашу ночь. Поэтому не могу обвинять её. Она не хотела этого ребёнка, её вынудили. Она искала утешения в выпивке. Она понимала, что я не могу её любить так же сильно, как она меня любила, поэтому нашла утешения в объятиях Джорджа. Мы — простые студенты, и мы просто не справились. Однако я нахожу силы заниматься Лиззи. Она такая солнышко, да?
— Где твой нимб? — спросила я от шока. — Ты воспитываешь и тратишь время не на своего ребёнка. Ты ведь понимаешь, что одним днём Розалин может завалиться сюда со своим Джорджем, отнять у тебя ребёнка и прогнать тебя? У тебя нет прав.
— Я понимаю. Ну, а что мне делать, Кэтрин? Отдавать её в детский дом? Розалин не в состоянии заниматься ею сейчас.
— А родители?
— Родители Розалин сказали, чтобы она сама жила, как хотела. У них была крупная ссора. А мои… мама умерла, папа в инвалидном кресле.