Моя цель — на алых нитях полотна

yulia.solovyova47

Я заметила, что Стефан слишком часто повторял моё имя. Мне это нравилось. Кажется, ему тоже.

— Иногда мне хочется, чтобы меня сбила машина или меня пырнули ножом в тёмном переулке, это ведь Нью-Йорк.

— Эй, не смей говорить так! — толкнула я его в плечо, нахмурившись.

— Убеди меня в обратном. Скажи, что у меня хорошего в жизни помимо Лиззи. Да ничего. У меня было замечательное детство. Я родился в любящей семье. Среди подростков я выделялся своей серьёзностью. С Деймоном часто были ссоры, почти драки. Заболели родители. Мне нужно было вместо университета идти работать. Денег не было. Пришлось преподавать танго. Перебиваться на временных работах в то

же время. Затем я встретил тебя. Мне казалось, что всё — жизнь наладилась! — он рассмеялся, я же чувствовала горечь. Ничего хорошего в его жизнь на самом деле я не принесла. Лишь усугубила. — Но ты… я так любил тебя. Наверное, это была разница в возрасте, в характерах, да во всём. Я любил впервые, ты же… не знаю, в какой раз, — Стефан не смотрел на меня, когда произносил, я тоже глядела в сторону от неловкости. — Но что уж там. Ты игралась мной, как хотела. А я тебе больно делать не хотел. Затем… Я убил двух людей. Да, они были преступниками. Да, одного я убил чисто из самообороны, когда стоял в сарае, а другого я убил, когда увидел вас с Деймоном связанных. Не зря рубил дрова в юношеские годы, не зря, — пошутил Стефан с серьёзным лицом, и ему явно не было весело. — Но эти двое преступников стали предметом моих многолетних кошмаров. Я так мучился и мучаюсь до сих пор, мне кажется, я никогда не смою кровь со своих рук.

Я хотела ответить, но не решилась прерывать его.

— Я хотел быть примерным сыном для родителей, но я не мог. Я не мог обманывать ту девушку, кружить ей голову, когда на самом деле думал только о тебе. Розалин же была похожей на тебя характером, мы поладили. Мне было больно, чувства к тебе со временем, казалось, притупились, и я начал с ней отношения. В тот период умирала мама. Я ездил в Италию, она у меня на руках скончалась. Затем произошла та встреча с тобой, которая вроде бы должна была изменить всё. Но на деле… мне стало лишь хуже. Я прокручивал нашу ночь на повторе много раз, и это было моим единственным утешением вообще. Я страдал по тебе. Я очень страдал по тебе. Розалин забеременела. И ты стала свободна от Элайджи. Ты не представляешь, как я хотел просто избавиться от этой ситуации, я так хотел быть с тобой, но я не мог! А затем началось… Все эти проблемы с беременной Розалин, затем рождение Лиззи. Только после этого я понял, что Розалин не такая уж славная. Я как всегда строил воздушные замки, я это умею, — хмыкнул Стефан, наверное, явно вспоминая нашу с ним тогда ситуацию. — Жуткий недостаток денег. Розалин, неизвестно где шатающаяся и забирающая всё больше денег у меня. Недостаток свободного времени. Летящая под откос учёба.

Я вжалась в спинку дивана, и теплоты в груди давно не было. Была остро ощущаемая боль за Стефана.

— И теперь… я так люблю Лиззи, но ты права. Одним прекрасным днём Розалин придёт и заберёт её у меня. Просто вот так. И какой смысл дальше? Что дальше? Ещё больше временной работы? Ради чего? Себя?

Стефан опустил лицо в ладони.

— Можно лишить её прав. На крайний случай — убить, — произнесла я, не подумав. Стефан тут же поднял на меня стеклянный взгляд.

— А ты не изменилась.

Больно.

— Насчёт «убить» я пошутила, конечно, — проговорила я. Хотя эту суку неплохо так… ладно, спокойно. — А вот насчёт прав… Ты воспитываешь Лиззи, а не она! У нас будут свидетели. А твоя Розалин вообще пьёт. Мы можем попробовать. Я найму хороших юристов.

— Нет, не надо. Она мать всё-таки. Лиззи нужна мать. Отец у неё тоже есть. А я никто ей в любом случае.

— Эй, она тебя называет папой, того же она не видела даже, — воспротивилась я, видя забитое состояние Стефана.

— Если Розалин заберёт её в раннем возрасте, Лиззи меня и не вспомнит. Хах, это правда, Кэтрин, — повернулся он ко мне. — Но пусть будет, как будет. Мне интересно,

как ещё жизнь меня потреплет. Скажи, классно ведь жить для себя, да? — обратился он ко мне. — Ты, Деймон. Но не я.

— Это бессмысленно, — проговорила я и сама себе удивилась. — Да, мы живём ради себя, но потом… просто ощущаешь пустоту в душе, и её ничем не заполнишь. А до этого как жили — просто утоляли свои прихоти. Ты, Стефан… ты такой же, как когда я встретила тебя. И это прекрасно. Ты не эгоист. Ты заботишься о других. И меня это восхищает. Раньше же я просто не понимала тебя.

— Но я не счастлив всё равно.

— Видимо, счастья нам не надо вообще, — похлопала его по плечу и тут же убрала свою руку.

— Действительно, кто, когда обещал счастье на Земле? А кто говорит, что оно есть, просто подменяет понятия, — пошутил Стефан, но смешно нам обоим не было. Минуту мы просто смотрели друг на друга. Тогда я решилась спросить.

— Розалин пьяная кое-что мне сказала… Сказала, что я наркоманка. Это ты ей сообщил? — спросила я. — И она сказала, что ты отслеживал мою жизнь. Это правда?

Стефан некоторое время ничего не говорил.

— Правда. О том, что ты принимаешь наркотики, мне сказал Деймон. Ему Мэтт. Но он сказал, неудивительно, что ты начала их принимать, это способствует твоему творчеству, да и многие известные личности так делают и делали. Мне не понять этого, конечно. Розалин я совершенно случайно сказал, когда высказывал свои переживания, я ведь волновался, это вышло случайно, клянусь. Некоторые мероприятия освещались в прессе, там была ты, вот я и… Я просто смотрел на тебя. Ты как всегда там была. И мне было от этого спокойно. И я находил изображения твоих новых картин в интернете, да. Меня успокаивало, что у тебя всё хорошо.

Я чуть не начала истерически смеяться.

— Ты знаешь, что мне почти удалось совершить суицид? — когда я произнесла это, Стефан сразу же с ужасом во взгляде посмотрел на меня. — Если бы не Мэтт, я бы умерла. Это случилось как раз после той нашей встречи, когда ты сказал, что Розалин беременна от тебя.

— Господи, Кэтрин…

— А наркотики я стала принимать, когда узнала, что у тебя родилась дочь. Так я заглушала боль в груди. Я пыталась вернуть жизнь в привычное русло, заводила разных мужчин, которые должны были быть Вдохновениями для меня, рисовала картины пачками, но… Я живу с пустотой в груди по сей день. И я не знаю, чем её заполнить. Но ты, Лиззи… Вы такие чудные. И я впервые в жизни задумалась о своём ребёнке, — призналась я.

Стефан не решался ничего произносить, и я не понимала почему.

— У тебя несчастная жизнь, и у меня на самом деле тоже. Не знаю я рецепта счастья, Стефан. Нет у меня его, — рассмеялась я. — Но денег могу дать. Может, они тебе помогут. Мне же вряд ли что-то уже поможет. Всё у меня было.

— А с сердцем моим ты тоже можешь что-то сделать?

— Что?

— Прошло четыре года, а ничего не изменилось, — усмехнулся он.

— Стефан, я очень рада тебе, но ты сам понимаешь, — замялась я, когда подумала о том, что тоже до сих пор люблю его. — Что-то всегда случается, и мы не можем быть вместе. Я наркозависимая теперь, Стефан.

— Но ведь это поправимо? — повернулся он ко мне, оказался ближе. — Всё будет хорошо.

— Моя жизнь уже не будет хорошей.

— Я так часто думал о тебе. Почему всё случается так? Кэтрин, — дотронулся Стефан до моего лица, я вздрогнула.

— Когда был у тебя хороший секс? — неожиданно спросила я, всматриваясь в его глаза.

Я думала, этот вопрос его обескуражит.

— Больше двух лет назад. С женщиной, которую я люблю.

Я хотела расплыться в улыбке.