Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача
Шрифт:
Но я осталась стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
— Мне кажется, что девочка, которую вы считаете своей дочерью, на самом деле вообще не ваш ребёнок, — выпалила, когда молчать стало уже невыносимо.
И лицо Сергея Михайловича удивлённо вытянулось.
— Это очень глупая шутка, — справившись с эмоциями, холодно обронил он. — Я, конечно, понял, что вопрос будет личным — но не ожидал, что настолько. И уж тем более не думал, что он будет касаться меня...
— Никаких шуток, — прервав собеседника, заявила я. — Можете сами убедиться.
И протянула ему стопку специально
Привстав, мужчина с явной неохотой принял из моих рук эти спорные доказательства и брезгливо вгляделся в верхнее изображение.
— Все малыши похожи друг на друга, — шлёпнув стопкой об стол, объявил он. — Это ни о чём не говорит.
— Там, вообще-то, ещё фотографии есть, — аккуратно намекнула я. — Постарше...
— И что с того? Даже если ваш муж действительно когда-то был любовником моей жены, и она родила от него дочь — что это изменит? Для вас? Зачем вы пришли? Если просить о мести — то мне это неинтересно. Если сообщить об измене, случившейся много лет назад — то вы опоздали. Срок давности дела давно истёк и поднимать его не имеет смысла. А если предупредить на будущее — то спасибо за бдительность, но со своей женой я разберусь сам. Без стороннего участия. Всего доброго.
С этими словами Дегтярёв потянулся к переговорному устройству — вероятно, планируя вызвать охранника, чтобы тот меня выпроводил — но я успела оправиться от шока раньше.
— Это мои снимки, — сообщила, наконец-то сообразив, откуда растут ноги у его монолога. — Не моего мужа.
— Правда? — с сомнением протянул Сергей Михайлович, покосившись на веером разлетевшиеся фотографии. — Никогда бы не подумал.
И я почувствовала, что опять краснею, вспомнив, как почти всё детство проходила с короткой стрижкой, донашивая одежду за соседским мальчиком... Собственно, как и Мила. С той лишь разницей, что мне за её роскошными волосами ухаживать было не лень.
— Ладно. Допустим, — мужчина оторвался от созерцания фотокарточек и снова посмотрел на меня. — Но тогда я тем более не понимаю, чего вы хотите.
— Для начала — чтобы вы меня выслушали. Как обещано на вашем сайте. Иначе моя просьба будет звучать глупо и необоснованно.
— Хорошо, — Дегтярёв откинулся на спинку кресла и вызывающе скрестил руки на груди, всем своим видом показывая скептическое отношение к происходящему. — Говорите.
В ответ я гулко сглотнула, внезапно ощутив сильнейшую жажду — однако оттягивать неизбежное поисками воды не рискнула. Собеседник и так не горел желанием продолжать общение.
— Видела вчера ваше выступление по телевизору и обратила внимание на поразительное сходство вас с моей дочерью, — сообщила, чуточку приукрасив действительность. Чтобы не выглядеть совсем уж параноиком. — Заинтересовалась. Посмотрела в интернете фотографии вашей дочери, обнаружила перекрёстное сходство — и пришла к выводу, что их могли перепутать в роддоме. Тем более что, как выяснилось, рожали мы с вашей женой вместе…
— А можно ближе к делу? — не выдержав, вставил Дегтярёв. — Суть я уже понял, а время позднее. Меня семья ждёт. Итак. Что именно вам нужно?
Упрямствовать я не
— Увидеться с дочерью.
— Для этого следует прежде доказать, что она ваша. А вы пока не предоставили никаких подтверждений.
— Если моих слов недостаточно, взгляните на последнюю фотографию. Вашей настоящей дочери. Увидите фамильные черты.
Однако мужчина даже не шелохнулся.
— На наркоманку вы вроде не похожи, — демонстративно смерив меня оценивающим взглядом, печально вздохнул он. — На сумасшедшую тоже. А вот на одинокую отчаявшуюся женщину — очень даже. Поэтому мой вам совет: оставьте попытку списать личную трагедию на внешние факторы. Не ищите причин, по которым ваш муж бросил вас с ребёнком. Это его не вернёт. Запомните — он просто хотел уйти. Давно. И радостно ухватился за первую же возможность. А не было бы её — нашёл бы другой повод. Позже. Ни вы, ни ваш ребёнок в этом не виноваты. Повлиять на его решение было вам всё равно не по силам. Так что отпустите, наконец, прошлое и начните жить в настоящем. И будет вам счастье.
Сверхъестественная проницательность Сергея Михайловича впечатляла. Признаться, я и понятия не имела, что у меня на лице столько всего написано! И довольно чётко, раз он сумел без труда по нему прочитать… Это ранило. Но я не позволила обиде захватить власть над разумом.
Успею ещё поплакать. Ночью. В подушку. Как всегда... А пока следовало доиграть эту партию.
— Я всего лишь хочу познакомиться с дочерью, — повторила с лёгкой хрипотцой в голосе. — Чтобы принимать хоть какое-то участие в её жизни...
— Она не ваша, — в тон мне откликнулся Дегтярёв. — И вашей быть не может. Осознайте это уже.
— Мне нужно в этом убедиться.
— Ваша встреча ничего не изменит.
Разговор зашёл в тупик.
— То есть вы отказываетесь выполнить мою просьбу? — я сделала последнюю попытку достучаться до собеседника.
— Категорически. Если пускать к себе домой всех подряд, добром это не закончится. Да и я уверен, что вы сами всё прекрасно понимаете...
Понимать-то я, может, и понимала. Вот только сдаваться не собиралась — и выкинула свой главный козырь.
— Тогда мне придётся обнародовать все имеющиеся у меня материалы.
Однако угроза на Сергея Михайловича не подействовала.
— Пойдёте в суд? — усмехнулся он.
— Обращусь в газету. И будет грандиозный скандал. Оно вам надо?
И Дегтярёв молниеносно помрачнел, в считаные секунды превратившись из приятного мужчины в опасного хищника... Что, как ни странно, лишь добавило ему очарования. Я даже залюбовалась. Хотя раньше подобные метаморфозы меня не привлекали, а отталкивали.
— Обращайтесь, — холодно процедил он. — И лучше сразу на телевидение. Мне бояться нечего. Жёлтая пресса не любит политиков и бизнесменов. Мы недостаточно известны для простого народа. Но если она всё-таки рискнёт влезть на чужую территорию, то не сумеет нанести моей репутации никакого вреда. Скорее, наоборот — моё имя станет на слуху, что не так уж и плохо. Ну а в серьёзные издания со своими спорными документами — вернее, без них — вы не пробьётесь при всём желании.
Увы. Этот выпад мне отразить было нечем. Разве что надавить ещё немного. В надежде, что Дегтярёв одумается — и уступит...