Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача
Шрифт:
По всей видимости, доводы оказались вполне весомыми — и мама ненадолго зависла в поисках новых возражений.
— Но к чему такая спешка? — сдавшись, она посмотрела на меня осуждающим взглядом. — Неужели нельзя было найти что-нибудь подешевле?
И я поняла — мама тоже давно обратила внимание на этот садик. И окончательно положить на него глаз мешал исключительно конский ценник...
— Меня пригласили поработать по специальности, — немного приукрасила действительность. — За большие деньги. Родители почти отчаялись — очень тяжёлый и запущенный случай. И завтра я должна целый день провести с подопечной.
— Так попросила бы меня! Я никогда не откажусь посидеть с внучкой.
— Ты сегодня сидела. В свой рабочий день.
— Ну, взяла бы ещё отгул. Потом отработала бы.
— Мы не знаем, насколько это затянется. Может, мне целую неделю придётся там проторчать...
— Тогда больничный.
— А если реально свалишься с простудой? Или Миле поплохеет?
— Сплюнь!
Но я не послушалась.
— Тебя уволят, — припечатала вместо этого.
— Да за такие деньги я сама уволюсь! — в сердцах выдала мать.
Впервые показав, как сильно ей всё осточертело. Как надоело тянуть лямку труженицы, разрываясь между работой и ребёнком. Сначала со мной, а теперь, когда я повторила её судьбу и тоже родила дочь для себя — с внучкой. Как сильно она устала метаться, подстраиваясь под непонятный график, выгрызать себе место под солнцем в змеином коллективе, прогибаться перед начальством и улыбаться клиентам ради повышения гонорара — вместо того, чтобы просто быть бабушкой... И вот когда ей, наконец, выдался шанс всё бросить, занявшись приведением домашнего очага в порядок, мне предстояло грубо вернуть её на землю, втоптав в грязь все радужные мечты.
— Может, переиграем, пока не поздно, а? — воодушевившись моим молчанием, протянула мама. И продолжила: — Посижу дома недельку, садик нормальный найду. А выгонят, значит, выгонят. Буду на подхвате. И если у тебя что-то всё-таки затянется, не придётся беспокоиться...
— А если у меня не получится? — прервала замечтавшуюся мать. — Не срастётся? Если родители этой девочки разочаруются и во мне? Или просто забьют на своего ребёнка? Работу найти сложнее, чем забрать Милу из садика и расторгнуть контракт.
— Может, и сложнее — зато дешевле. А иначе к чему тогда вся эта свистопляска с садиками, если ты не уверена в своём будущем? Чтобы потратить всё, что заработаешь — а заодно и в долги влезть?
— Но Миле правда нужно морально подготовиться к школе! А без этого волшебного пинка мы бы так никогда и не собрались попробовать платный садик... Что же касается денег — не переживай. Я всё рассчитала. В минус не уйдём.
Хотя потерянного впустую тоже будет очень жаль... Однако мама не стала акцентировать на этом внимание и, довольствовавшись сказанным, потянулась за давно вскипевшим чайником. А я поспешила закрепить успех:
— Ты лучше завтра с утра Милу в садик отведи. И вечером забери, если меня что-то задержит. Чтобы она не сидела там допоздна.
— Хорошо, — мама невозмутимо кивнула. Будто и не настаивала ни на чём. — Я готова хоть каждый день отводить и забирать по необходимости. Ты только заранее предупреждай. И меня, и воспитателей. Чтобы мне не пришлось бегать туда-обратно лишний раз.
— Непременно! — с улыбкой заверила я.
И наконец-то отправилась на боковую.
Встав ни свет ни заря, я разложила подготовленные накануне продукты по контейнерам,
Нет, на первый взгляд всё было прекрасно! Её никто не обижал, не шпынял, не бил и не морил голодом. В другую крайность тоже не кидались, вокруг девочки не прыгали, насильно не кормили и каждый её шаг не контролировали, предоставляя достаточно свободы для развития самостоятельности... Но не речи.
С Наиной никто не разговаривал. Совсем. Даже няня, в обязанности которой входило воспитание девочки, всё время молчала! Лишь следила за временем и изредка, жестами или щелчками пальцев, напоминала Наине о расписании, которого они строго придерживались... Складывалось впечатление, будто женщина искренне считала, что ничего большего от неё не требуется! И тенью ходила по коридорам за девочкой — на почтительном расстоянии, как верная фрейлина за вдовствующей королевой. Благо та знала свой распорядок дня назубок и в подсказках не нуждалась...
Это было ужасно. Но хуже всего, что всем было плевать на Наину! И на меня заодно.
Сергей Михайлович не обращал на неё внимания и сразу после завтрака уехал по делам, едва кивнув мне на прощание. Хотя поздороваться до этого как-то не удосужился. Марина всё утро просидела в телефоне, ни разу не покосившись в мою сторону, и ближе к обеду тоже куда-то ускакала. Разумеется, не поставив никого в известность о своих планах. Домработница и охрана меня вообще не замечали, а существование девочки старательно игнорировали, стыдливо отворачиваясь, когда всё-таки натыкались на неё взглядом...
Не в силах поверить, что это происходит на самом деле, во время тихого часа я попыталась поговорить с няней по душам — так сказать, в неформальной обстановке, за чашечкой кофе. Но женщина, недослушав, брезгливо отмахнулась от моего предложения, целиком поглощённая просмотром слезливого восточного сериала. И у меня лопнуло терпение.
Отчаявшись добиться какой-то реакции от бездушных кукол, собравшихся в этом доме — которых язык не поворачивался назвать людьми! — я психанула и поехала в город, к единственному человеку, способному мне помочь. Готовому выслушать меня от начала и до конца, как обещано на сайте, какую бы чушь я ни несла... К Дегтярёву, у которого как раз был очередной приёмный день.
Несмотря на то что дорога до офиса Сергея Михайловича заняла у меня много времени — из-за обледенения на трассе случилась массовая авария с полным перекрытием трёх из четырёх полос — прибыла я ещё засветло. И шокированно замерла, обнаружив в коридоре перед заветной дверью толпу замученных бытом личностей разной степени потёртости... В смысле, достатка. Потом, правда, сообразила, что у большинства граждан, трудящихся по пятидневной неделе, сегодня выходной — суббота, как-никак — и быстренько заняла очередь. Пока никто не вклинился раньше.