Моя чужая женщина
Шрифт:
– А ты видел ее такой, – Греков кивнул на пачку фотографий, – в жизни? Не на снимках?
– Да. Видишь ли… Нина иногда просила меня об услуге. Она не умела водить машину, и когда ей надо было добраться ночью до дома, с надежным человеком, она звонила мне и…
– Ты забирал мою жену из кабаков?! И куда ты ее отвозил? К себе?
– Между нами ничего не было, – тихо сказал Володя. – Я был ее другом.
– Другом… Она вела себя, как…
– Замолчи!
И Петров посмотрел так, что Юрий Греков осекся. Он тяжело
– Попей водички, остынь, – посоветовал Володя.
– Ишь, вырядилась! А дома все скромницей прикидывалась! – никак не мог успокоиться Греков.
– Ты так говоришь, будто она у тебя что-то украла.
– Да, украла! Деньги! И удовольствие, если хочешь знать! Я, может, хотел бы лечь в постель с этой женщиной на фотографиях! С законной, между прочим, женой! А мне досталось только это… эта… – Он никак не мог подобрать подходящего слова.
– Ты хочешь сказать, что если б она была и дома такой, твое отношение к ней изменилось бы? – усмехнулся Петров.
– Да!
– А Нина так не считала.
– Оказывается, ты хорошо ее знал, – раздраженно заметил Греков. – Тебе она рассказывала все. Быть может, и о нас? Как мы занимались любовью?
– Об этом нет.
– Да потому что рассказывать было нечего! Кукла деревянная! Вот кто была моя жена! Ледышка! И даже эти шмотки… Ничто бы ей не помогло! Так что, я не жалею, что не заглядывал к ней в спальню, – сделал вывод Греков.
– Это ты себя успокаиваешь. Знаешь, Юра, сегодня ты похоронил совсем не ту женщину, которую знал. То, что Нина Грекова была красавицей, – это не последнее для тебя открытие.
– Ну, теперь я уже ничему не удивлюсь! Но сначала я хочу знать судьбу ее бриллиантов. Ты наверняка знаешь, где Нина хранила свои драгоценности.
– Не только знаю, но и видел, – Нина мне показывала. Только теперь их там нет. Драгоценности пропали.
– Пропали?!!
– Ты ведь даже не подозревал об их существовании?
– Клянусь!
– Я тебе верю. Но кто-то же знал о том, что у Нины имеются деньги и бриллианты. Видишь ли, на сегодня у меня был намечен ряд мероприятий, а я вот застрял в пробке, – пожаловался Петров. – О, черт! Совсем забыл! Надо ж позвонить судмедэксперту!
– Эксперту?
– Ну да. А что тебя удивляет?
– Но смерть Нины – это же чистое самоубийство!
– Я в этом не сомневаюсь, но, Юра, ты ж знаешь закон. Было сделано вскрытие, и я должен узнать его результаты.
Греков покосился на Володю:
– Постой-ка… Но ведь я же тебя, кажется, просил не трогать Нину?
– Я помню. Но, Юра, пойми меня правильно. В данном случае ты – лицо заинтересованное. И ты не знал о ней того, что знал я.
– И ты посмел… ее…
– Я все сделал, согласно букве закона, – тихо сказал Петров. – И не сказал тебе потому, что не хотел, чтобы ты об этом знал. Щадил твои чувства. Юра, ты ведь хочешь узнать, что случилось
– Да я и так знаю! Вот ты говоришь, что хорошо знал мою жену. Э, нет! Ты-то как раз не знал о том, что с ней последнее время творилось.
– А что такое?
– Видишь ли, я тоже кое о чем умолчал, щадя и твои чувства. Ведь я догадывался, как ты к ней относишься. Но, видимо, пришло время рассказать о том, почему я так уверен, что это было самоубийство.
Петров посмотрел на него настороженно:
– Ну-ка, ну-ка?
– Все объяснимо, – вздохнул Юрий Греков. – Для меня, потому что происходило на моих глазах. Это случалось с ней по ночам…
Автобус
Что в пробке на кольцевой они застряли надолго и выбраться из нее нет никакой возможности, женщины уже поняли. Допив грековский коньячок, подруги покойницы сами себя развлекали беседой. Водитель автобуса, молодой парень со всклоченными рыжими волосами, слушал радио, в разговоры не вступал, смотрел только на дорогу и сквозь зубы ругался. Видно было, как он презирает этот курятник и как его раздражает все происходящее.
– Ишь! Ты глянь на него! – кивнула Татьяна на «Жигули» Юрия Грекова, оказавшиеся вдруг рядом, справа. – Аж в лице переменился, как про Нинкины деньги узнал!
– Что теперь будет? – тихонько вздохнула Галя.
– Нет, почему ж все-таки Пашка не звонит? – заволновалась вдруг Антонина Дмитриевна.
– А что такое? – развернулась к ней всем корпусом Татьяна. Ее лицо выражало теперь живейший интерес.
– Да он сегодня после занятий в школе должен ехать в институт, на подготовительные курсы, – охотно пояснила Антонина Дмитриевна. – А время-то уже – третий час!
– Ну и что? – пожала плечами Татьяна. – Знаешь, сколько у них уроков в одиннадцатом классе? Моя в три, а бывает, что и в четыре приходит. Выпускной класс, тут уж ничего не поделаешь. В вуз надо готовиться.
– Да знаю я все! Только у института со школой договор: вторую половину дня они занимаются там. Пашка сказал: «Ma, заскочу домой пообедать и позвоню тебе».
– Отрапортую, – усмехнулась Татьяна. – Небось контролируешь?
– А ты свою, скажешь, нет? – не осталась в долгу заведующая.
– Моя Ольга ответственная, – с гордостью сказала Татьяна.
– Да уж! Все ты знаешь про свою Ольгу!
– А ты про своего Пашку!
– Опять вы ссоритесь, – покачала головой Галя. – Ну сколько можно? Вы бы, Антонина Дмитриевна, позвонили ему на мобильный! Неужели не сообразите?
– Да я раз пять набирала! Все одно и то же: «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее».
Заведующая достала из сумочки мобильный телефон и нажала на кнопку.
– Ну вот опять! Попробуйте позвонить позднее! А время-то уже? Ему из дома выходить пора, а то в институт не успеет!
– А ты позвони на домашний, – посоветовала подруге Татьяна.
– Дорого, – пожаловалась заведующая.
– Что ж теперь? Сын все-таки. Мало ли, что могло случиться? А вдруг его в милицию забрали?